Сын леса

— Так же приношу извинения за отца и его ошибку — поддержал гостя Фэлкас, так же склонив голову, хотя поначалу кажется хотел исполнить полноценный поклон — Ему досталось в последние дни и вероятно его разум несколько помутнился. Дабы искупить его вину, я желал бы вступить в ваше Братство, чтобы делом показать, что мой род более чем способен на благодарность и не отвечает злом на добро.

Последние его слова кажется были экспромтом, уж больно все резко на него посмотрели. Видимо в стенах замка ничего такого при его папаше не обсуждалось, а идя в лагерь старика и вовсе оставили за спиной. Хотя тут могу понять народ, менталитет с традициями здесь такие, что за оскорбление принято брать плату кровью, как в эпоху мушкетёров с их постоянными дуэлями. А Рэбар меня в общем-то оскорбил, заодно оскорбились мои люди, отказавшиеся принять его гостеприимство, да и леший его знает, что там сейчас Арэмс наплёл. Может так и сказал, что мне будет неловко, если морду тэну набьёт кто-то кроме меня, а я уже разминаюсь. На своей же ступени мне голову четвёрке кулаком проломить не проблема. Вот и отправились мои люди вместе с парламентёрами, которые попытались погасить возможный конфликт, а то ситуация может обернуться со всех сторон паршиво. Тэн оказал гостеприимство и согласно его законам защищал дальних родичей, не щадя ни живота своего, ни своих людей. Мы пришли и спасли замок. Однако если я грохну Рэбара, который по незнанию выставил себя неблагодарной скотиной, испугавшись соседства со зверюгой, то этот Кэлдир окажется перед интересной дилеммой. Не поддержать желание своих спасителей, в нашем лице, получить сатисфакцию — значит потерять уже своё лицо и тоже оказаться неблагодарной сволочью. Не поддержать своего спасителя, а Рэбар его как ни крути спас, в этом конфликте — тоже потерять выше означенное лицо со всеми вытекающими. Куда ни кинь, а всюду клин, то есть личное бесчестие и грязное пятно на репутации всего его рода. Вот и кинулся извиняться за то, чего сам не делал, хотя такое у местных аристо мягко говоря не принято.

А вот с Фэлкасом ситуация ещё интереснее. Извиниться за ближайшего родича уже нечто ближе к традициям, хотя чаще виру за поведения сына предлагает выплатить отец, а не наоборот. Но тут случай особый, компенсировать мне оскорбление этот крендель собрался не золотом или ещё чем, а кровью. Своей. При этом зная о нашем Братстве только в очень общих чертах, как и о его правилах. Потому как у нас особых правил вроде как и нет, мы пипец как отличаемся от всех прочих неприятием поклонов и общей манерой общения, где подчинённые с командирам на ты и вообще разговаривают по простецки, но больше как бы ничего толком и не сформулировано. Ну может ещё парень в курсе слухов, что среди нас есть благородные, которые нигде и никогда не говорят о своих титулах с родословными, потому что это табу. Принимать его, значит посвящать постороннего человека, к тому же аристократа, в то, что мы как бы все простолюдины, а охочусь в Смертолесье вообще пока я один. Ребята на земле Вольфа лишь рыбачат, сделать эту территорию своей им только предстоит, когда стая двинется севернее. Но к счастью у меня есть аргумент, чтобы послать благородного рекрута куда подальше, он единственный сын и стало быть наследник по мужской линии. К тому же мы кого попало не берём… Но это оставим на крайний случай, а то парень тоже может того, оскорбиться.

— Фэлкас, ты не понимаешь чего просишь — хмыкнул я — У Братства нет иных вотчин, кроме Смертолесья и нескольких посёлков, где мы отдыхаем от охот на его южной границе. А ты наследник тэнтства и после смерти твоего отца, оно должно перейти к тебе. Так что среди нас тебе нет места. Что до твоего батюшки… Извинения приняты. Немолодой человек похоже и правда много перенёс за последние дни и по незнанию побоялся лесного зверя, не ведая, что тот никого не тронет, даже если я буду не в состоянии за ним присмотреть. Бывает.

— Я могу отказаться от наследства в пользу сестёр — зачем-то полез парень в бутылку. Хотя могу догадаться, всё-таки седьмая, а тем паче восьмая ступень Лестницы в моём возрасте легко может стать предметом зависти.

— А я не желаю допускать того, чтобы род Сэгондэ прервался, твои сёстры стали предметом охоты борзых женихов при ослабшем отце, а нас снова просили прогуляться и навести порядок. Мы не вмешиваемся в южные дела и сейчас бы тоже не вмешались, если бы ваши преследователи не попытались на меня напасть — хмыкнул я — Слово сказано. И довольно на этом.

— Пусть будет так — через несколько секунд ответил парень. Было заметно, что мой отказ его огорчил, но хоть вроде не разозлил. Джон Сноу, блин, местного разлива, тому тоже припеперило в Ночной Дозор вступить ко всяким гопникам, вместо того чтобы попытаться поискать место получше. В конце концов хранитель Севера там мог бы приёмному сынишке помочь нормально устроиться в жизни, подкинув каким-нибудь образом варианты заслужить дворянство.