Сын Люцифера. Книга 5. Любовь

Что верить этим мусорам нельзя ни в чем и ждать от них ничего хорошего не приходится — это он за эти семь дней усвоил твердо. Улучшиться ничего не может! Все может только ухудшиться!

— Ну, за весь этот спектакль? — глупо захихикал представитель фирмы. — С мыльницей!

До Снегирева начало доходить. Но он все еще ничему не верил.

— Так это все... был спектакль? — медленно спросил он и посмотрел на кума. Тот улыбнулся и кивнул. — И нет никакого дела?.. Никаких показаний сокамерников?..

— Конечно, нет! — радостно затараторил представитель фирмы. — Это все специально было разыграно. Чтобы Вы действительно почувствовали, что Вы в тюрьме сидите! Волноваться начали. А иначе бы ничего не сработало! Конечно, я понимаю... может быть, это было с нашей стороны не совсем корректно,.. но Вы и нас поймите... не могли же мы Вас предупредить! — тогда бы все всякий смысл потеряло! Зато каких-то 10 дней — и целых 15 килограмм!

Снегирев почувствовал приступ удушья.

— Я убью тебя сейчас, сволочь!.. — задыхаясь, прохрипел он, делая шаг в сторону представителя фирмы. Тот попятился.

— Ну-ну, Снегирев, тише! — негромко сказал кум, и Снегирев сразу же остановился. — Вы же не хотите еще и статью за попытку убийства заработать? Правда ведь? — дружески подмигнул он Снегиреву.

— Нет!.. — пробормотал Снегирев, задрожал и опустил глаза. — Нет... Не хочу...

* * *

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Сможет ли тот человек вернуться к нормальной жизни?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Сможет. Но он никогда уже не будет прежним. Человеком.

СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 43-й

И настал сорок третий день.

И сказал Люцифер:

— Люди не понимают, что такое Свобода...

«Die Energie der Welt ist konstant. Die Energie der Welt strebt einet Maximum zu».

(«Энергия мира постоянна. Энтропия мира стремится к максимуму». — нем.)

Космологическая формулировка первого и второго начал термодинамики, базовых законов нашего мира, предложенная Клаузиусом в 1865 г.

«Vergangenheit steht noch bevor».

(«Прошедшее еще предстоит». — нем.)

Райнер Мария Рильке

— Ну, это Вы, батенька, по-моему, все-таки перегибаете! — Яков Семенович Дембовецкий, доктор философских наук, профессор, лауреат и пр. и пр., поморщился и с неудовольствием посмотрел на своего собеседника — аристократического вида мужчину лет сорока, небрежно и с изяществом раскинувшегося в соседнем кресле. — Свобода — вещь, конечно, очень и очень важная — кто спорит! Но... Утверждать, что она — главное, что она и есть тот стержень, на котором весь мир держится, это, знаете ли!.. Вы, простите, кто по образованию?

— По образованию?.. — мужчина в соседнем кресле зевнул, прикрывая рот ладонью, и спокойно спросил: — Вы не скажете, Яков Семенович, который сейчас час?

— Десять минут двенадцатого, — автоматически глянув на часы, ответил донельзя удивленный Яков Семенович. (Откуда он знает мое имя-отчество?!) — Простите, мы знакомы?

— Десять минут двенадцатого... — задумчиво повторил его странный собеседник, словно и не слыша последнего вопроса Дембовецкого. — Ровно 10 минут.

— Что «ровно 10 минут»? — непонимающе и слегка раздраженно переспросил Яков Семенович. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали.

— Жить Вам осталось ровно 10 минут, — вздохнул мужчина, печально глядя на Дембовецкого.

Яков Семенович отшатнулся и вцепился руками в подлокотники кресла, не отводя широко раскрытых глаз от своего соседа.

Маньяк?! Террорист?! — лихорадочно соображал он. — Что делать?! Может, стюардессу позвать?

— Через 10 минут двигатели самолета откажут, он потеряет управление и рухнет с высоты 6 тысяч метров. Экипаж и все пассажиры погибнут. Не спасется никто, — мужчина смотрел на Дембовецкого так же печально и сочувственно.

— Вы террорист? — хрипло прошептал Дембовецкий.

— Ну что Вы, Яков Семенович! — мужчина улыбнулся и укоризненно покачал головой. — Конечно, нет.

— Тогда откуда Вы это знаете? (Может, просто псих? — мелькнула внезапно в голове у Дембовецкого спасительная мысль.)

— Видите ли, я черт. Ну, дьявол, сатана! — мужчина засмеялся, глядя на съежившегося в своем кресле Дембовецкого. (Ну, точно, псих! — подумал тот.) — Мне положено все знать.

— Да... Да... Знаете, это очень интересно... — забормотал почтенный Яков Семенович, пытаясь выиграть время и прикидывая одновременно, как бы все-таки экипажу сообщить? Что у них на борту сумасшедший. — Черт?.. Ну надо же!.. Удивительно!..

— Ладно, Яков Семенович!.. — мужчина пристально посмотрел на Дембовецкого. — Мы теряем время.

Тому вдруг стало жутко. Взгляд у его соседа был такой-то совершенно нечеловеческий. Бездонный. Если бы дьявол действительно существовал, он, наверное, смотрел бы именно так.

— Ладно, Яков Семенович!.. — повторил мужчина. Зрачки его расширились.

Перед глазами Дембовецкого все закружилось. Сначала медленно, потом все быстрее, быстрее, быстрее!