Сын Льва

— Потому. Этот сукин сын применил какую-то магию. Ее нужно забрать с собой. Может быть, я ошибаюсь, и она еще… — Вислав глубоко вздохнул, чтобы нахлынувшее отчаяние не прорвалось рыданиями. — Она еще жива, и мы не можем оставить ее в этой поганой дыре. — Вислав подхватил безжизненное тело Касты, еще раз посмотрел ей в лицо и повернулся к бледному растерянному Телонису. — Хватай ее, морячок. Оружия у тебя нет, так что предоставь сражаться мне. Может, нам еще удастся выбраться отсюда живыми.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

В начале было ощущение сна. Может быть потому, что она была готова увидеть все, что угодно, но только не это место.

«— Нет, это не сон, просто я умерла», — подумала Каста, поднимаясь с травы и оглядываясь по сторонам. Вокруг нее росли молоденькие стройные сосны, а дальше, ниже по берегу, медленно струились воды Фаэро. За прошедшие пять лет ровным счетом ничего не изменилось. Только вот краски почему-то исчезли. Облака над головой казались клубами серого тяжелого дыма в бесцветном небе, сосны были черными, а воды Фаэро напоминали расплавленный свинец.

Это сон. Или смерть. Но если она умерла, почему божественная Некриан не встретила ее?

Каста с удивлением обнаружила, что продолжает держать в руке обнаженный Фламейон. Потом она вспомнила, что сказал ей Вассин — пока на ней перчатки Забытого бога, оружие всегда останется с ней. Хотя будет ли от него толк по ту сторону жизни? Каста стянула перчатку, присела, провела пальцами по серой траве. Она ощутила вещественность, реальность травы — и мертвенный холод, исходящий от нее. Черная земля издавала запах гари и тлена.

Запах Нежизни.

Это их с Айлором место. Пять лет назад, в сосновой роще на берегу Фаэро, они впервые поцеловались. Она тогда еще не знала, что любит Айлора — ей просто было интересно, что же испытывает девушка, когда целуется с парнем. Потом они часто приходили на это место вдвоем. Отсюда был красивый вид на Церуний и реку Фаэро. Они купались в реке, потом лежали на теплом песке обнявшись, целовались, ласкали друг друга, шептали друг другу всякие глупости — и были счастливы. Теперь ей кажется, что роща, река, сосны, берег, город внизу у излучины — всего лишь прах и пепел. Сгоревший дотла труп, сохранивший форму человеческого тела, но рассыпающийся при касании.

Где же Некриан?

— Айлор? — крикнула Каста. — Айлор, я здесь! Я пришла.

— Я знаю, — ответил из ниоткуда Айлор, и Каста, услышав его голос, буквально задохнулась от радости. — Иди ко мне. Мы ждем тебя, милая.

— Я ничего не вижу. Где вы?

— Дома.

— Родные мои! Я бегу к вам…

Она вихрем понеслась мимо сосен вниз, к старому деревянному мостику через Фаэро. Ей казалось, что она бежит очень долго. Серый безжизненный свет призрачного дня стал совсем тусклым. В этом мире тоже есть сумерки? Если так, нужно поспешить. Некриан не пришла за ней, но это теперь неважно. Все случилось совсем не так, как она себе представляла. Зато Айлор и Элеа ждут ее. Нельзя заставлять их ждать.

Дорога, обсаженная тополями, вела к воротам Церуния. Они были открыты. Ни стражи, ни побирающихся у въезда в город нищих, ни лошадей в стойлах у стены — никого. Пустота и сумерки. Створки ворот со скрипом раскачивались под порывами ветра, дующего Касте в спину.

Она никогда не думала, что врата в царство Некриан выглядят точно так же, как ворота ее родного города…

Город встретил ее тишиной и стонами ветра в кронах деревьев. Каста шла мимо домов с серыми стенами и пустыми окнами, мимо садиков за заборами, напомнившими ей нарисованные углем пейзажи. Все застыло, только густые тени в переулках начинали двигаться, когда она приближалась. Кто-то следил за ней — кто-то невидимый. А потом она увидела свой дом, тот самый, в котором они с Айлором поселились после свадьбы, и который она своими руками превратила в погребальный костер для мужа и дочери. Каста остановилась, на нее нахлынула слабость, глаза заволокло пеленой — в дверях дома стояли…

— Айлор! Элеа!

Айлор совсем не изменился, только вот в русых кудрях появилась седина. А Элеа — божественная Шантэ, как же она прекрасна!

— Доченька! — Каста подбежала к ребенку, обняла девочку, покрыла поцелуями ее лицо. И внезапно ощутила сильный удар в голову, который опрокинул ее наземь.

Над ней стоял Айлор. Разъяренный, с перекошенным от злости лицом, сжимая кулаки.

— Проклятый пес! — крикнул он в ярости. — Как ты смеешь хватать моего ребенка!

— Айлор? — Каста пораженно смотрела на мужа. — Ты что? Это же я, Каста.

— Грязный ублюдок! Извращенец проклятый. Только подойди к ребенку, и я разобью тебе башку. — Айлор схватил тяжелую лопату, приставленную к стене дома, двинулся на Касту. — Убирайся прочь, выродок!

— Айлор, ты же звал меня! — Каста смотрела на девочку, спрятавшуюся за отца и видела страх в ее глазах. — Что с тобой? Ты не узнаешь меня? И почему ты говоришь со мной, как с мужчиной?