Сын мага: заговор во дворце (СИ)

— Любезный мой Иван! — услышал он манерный голос, каким разговаривали юные модники при дворе в прошлом году. Павел повернул голову в направлении голоса. Его обладатель, молодой человек даже младше с виду чем сам Павел, был закутан в плащ, а лицо его скрывала широкополая шляпа. Князь чуть было не расхохотался, до того у манерного парня был потешный вид. Однако, окружающие похоже придерживались совершенно другого мнения. Стоящий за стойкой стянул с головы шапку и заискивающе улыбнулся:

— Чего изволите, господин?

— Вино достал, которое я заказывал?

Кабатчик мелко закивал, скрылся на мгновение под стойкой и вынырнул оттуда с бутылкой темного стекла, закутанной паутиной, которую он начал тут же счищать грязной тряпкой:

— Простите, господин, сам не понимаю. как мои дураки ухитрились испачкать паутиной и пылью сей драгоценный продукт! — он нервно хохотнул.

Закутанная в плащ фигура угрожающе склонила голову. Воцарилась тишина, сидящие за столиками люди втянули головы в плечи.

— Я прощаю тебе твоё невежество, дурак, — парень забрал бутылку у кабатчика. Бросил на стойку монету и обернулся к залу:

— Хорошей вино, да будет вам, невежам, известно, всегда хранится столь долго, что пауки успевают сплести на них паутину. Это не грязь, дурачьё, а признак благородства напитка.

Он презрительно вздернул подбородок и прошествовал к выходу, нарочито громко топая.

— Дилмурод, у меня появилась кое — какая догадка, — сказал Павел. Дилмурод посмотрел на него вопросительно. Павел не удостоил его ответом. Он смотрел вниз. Закутанный в плащ юноша всё так же вышагивая, направился в сторону центра Гнилушки.

— За мной, — бросил Павел и двинулся к выходу. Дилмурод последовал за ним, походя бросив кабатчику монетку.

Они спустились по лестнице и двинулись следом за молодым парнем.

— Павел, чего тебе этот парень?

Они лавировали между идущими по своим делам пешеходами, стараясь не упустить из виду манерного парня. Благо, тот никуда не торопился, а шагал размеренным шагом, исполненным того, что должно было по его задумке изображать благородство.

— Это ж сынок какого — нибудь местного бандита или скупщика уворованного слугами благородных домов золотишка.

— И серебришка, — метнул на Дилмурода недовольный взгляд Павел.

— Ложки ваш отец разрешил взять. А вот к старухе — управляющей советую присмотреться повнимательнее. Она нечиста на руку.

Павел встал как вкопанный и уставился на Дилмурода.

— Слушай, а ты кто такой вообще?

— Павел, мы так парня упустим.

— Значит, не тяни время, а отвечай.

— Ладно. Можно на ходу это делать?

Вместо ответа Павел продолжил преследование.

— Я давно работаю на вашего отца. Князь умный человек. Он, в отличие от большинства знатных господ, понимает что вокруг вас, благородных, существует целый мир слуг, лакеев, управляющих и так далее.

— И он выстроил среди простолюдинов свою сеть, — продолжил мысль Павел.

— Пытался. Подземные головорезы быстро расшифровали его агентов. Один я и выжил, да и то, пришлось на юг бежать. Там занимался…всяким. Потом вас встретил. Морда у меня чёрная, наверняка у мамаши в чулане прятался торговец с юга. Акцент подделать нетрудно. Встреча в яме была случайной, князь и велел мне с вами дальше идти.

— Понятно. И как тебя зовут на самом деле?

— Дилмурод. Другого имени больше нет.

Павел помолчал.

— Так что такого в этом пареньке? Чего мы за ним увязались?

— Увидишь, — князь ускорил шаг.

Парень, которого они преследовали внезапно нырнул в малозаметный переулок. Дилмурод хотел сказать что — то, но Павел, не слушая его, пошел следом, не замедляя шага. Он увидел парня в плаще, выходящего из другого конца переулка и сворачивающего за угол, но пойти за ним не смог — путь ему преградили трое здоровых мужиков самого разбойничьего вида. Сзади послышалась возня, болезненный вскрик и серия глухих ударов. Князь не стал оборачиваться. Дилмурод похоже, тёртый калач, может сам о себе позаботиться.

Павел создал тоненькую пленку воды на уровне глаз, чуть левее головы. Глянул на отражение — сзади него стояли ещё двое громил. Третий лежал на земле, рядом вытянулся Дилмурод. Ну, хорошо хоть одного вырубить успел.

С неприятным металлическим звоном из рукава одного из бандитов выскользнула цепь с шипастым грузиком на конце. Остальные поблескивали кастетами, сжимали в огромных мозолистых кулачищах короткие толстые дубинки, покрытые неприятно выглядящими темными пятнами.

— Стоим мы значит тут с приятелями, дожидаемся гостей нашего городка. Местные — то к нам не заходят почти, подношения у переулка оставляют. Уважают нас, — неожиданно приятным баритоном проговорил один из бандитов, тот что с кистенем.

— А мы, — вторил ему гнусавый голос из — за спины Павла, — скучаем тут. Никаких развлечений. Как нашу деревню пожаром пожгло, мы сюдой на заработки подались. Тута, прямо в переулке и поселились.

— Комнаты — то дорого в Гнилухе снимать, — вступил третий. Они двигались по кругу, словно волки, сжимающие кольцо вокруг жертвы.

— Да, дорого, мы в переулке и поселились. Иногда вот заглядывает к нам дурак.