Сын мэра

Греховцев, черти бы его побрали! Бесит, пугает и… волнует. Что ему нужно от меня, чего он прицепился? Я и так веду себя как мышка, стараюсь лишний раз на глаза ему не попадаться, не навязываюсь, как он сам меня просил.

Так какого черта?!

Звякнувший телефон заставляет меня сильно вздрогнуть.

Вот, я уже от телефона своего шарахаюсь!

Взяв его осторожно, словно он может ударить током, разблокирую и открываю очередное послание от Шурика.

«Так и будешь в комнате прятаться? Выходи, не съем)»

Мне хочется реветь. Залезть с головой под подушку и не вылезать, пока тетя Рая не приедет.

Что за игры он ведет?! Я не умею в них играть! Я правил не знаю!

Я боюсь его.

«Выходи – пиццу привезли» – прилетает еще через десять минут.

Ааааа!..

Придется ведь идти. Если выкажу перед ним слабость – заклюет совсем.

Смотрю на себя в зеркало – вид какой-то нездоровый. Глаза неестественно блестят, щеки бледные, а губы я сама накусала. Распускаю прическу и заплетаю волосы в рыхлую косу. Поправив на себе одежду, иду вниз.

Сашу нахожу в гостиной. Сидя на диване перед огромной плазмой, пьет сладкую газировку.

– Ты какую больше любишь? Куриную или Пепперони? – как ни в чем ни бывало, спрашивает он меня.

Приближаясь к нему маленькими шажками, нервно растираю ладонями собственные предплечья.

Плотный воздух наэлектризован. Одно неосторожное движение – и здесь все вспыхнет.

Неужели он этого не чувствует?

– Куриную, – выдавливаю я, обхожу диван сзади и присаживаюсь на противоположный край.

– Бери.

Глубоко вздохнув, я начинаю тянуться к журнальному столику и боковым зрением вижу, что Греховцев делает то же самое. Среагировать не успеваю, и в следующее мгновение он дотрагивается рукой моего плеча в легчайшем касании.

Тело прошивает разряд тока. Это не метафора и не моя разбушевавшаяся фантазия. Меня реально пронзает насквозь.

Я вздрагиваю и замираю. Саша тоже, но длится это всего миллисекунду. После чего, взяв себе кусок пиццы, он снова разваливается на диване.

– Как погуляли? – интересуется, когда занимаю свое место.

Начинается…

– Отлично. А где Алина?

– Домой отвез.

– Красивая у тебя девушка.

Внезапно мне начинает казаться это хорошей идеей – расспросами о нем, отвести внимание от себя.

– Красивая, – подтверждает тихо.

– Давно встречаетесь?

– Давно.

Не хочешь разговаривать? Твои проблемы.

– Как познакомились?

– Может, лучше станцуешь для меня? – сделав большой глоток газировки, негромко предлагает он.

Я едва не поперхиваюсь пиццей, но с огромным усилием все же проглатываю кусочек и поднимаюсь на ноги.

Все, с меня хватит. Нарывается на грубость – он ее получит.

– Музыку включить? – нахально улыбаясь, задирает бровь.

– Греховцев, ты… – выдыхаю я, – ты просто конченный!

Он продолжает буравить меня взглядом, но улыбка на красивом лице становится жестче. В глазах сгущается тьма.

Я ожидала дальнейших унижений, пошлых шуточек, но он молчит. Закинув щиколотку одной ноги на колено другой, смотрит на меня с вызовом.

– Еще раз услышу от тебя что-нибудь подобное – расскажу и твоей матери, и Алине.

Огибаю диван и на негнущихся ногах покидаю гостиную. Дойдя до лестницы на второй этаж, неосознанно ускоряюсь и в свою комнату уже влетаю вихрем.

Захлопываю дверь и падаю на нее спиной.

Придурок.

Скорее бы переехать в студенческое общежитие. Видеть его уже не могу! Достал!

Пару часов лежу на кровати и бездумно смотрю в потолок, пытаюсь думать об учебе, вспоминаю наши отношения с Игорем, анализирую сегодняшнее свидание, но мысли на каждом скачке сворачивают не в ту сторону.

В сторону говнюка с серыми глазами. Каждое воспоминание о нем пускает по телу табун мурашек и сбивает сердечный ритм.

Ненавижу! Никогда в жизни никого так не ненавидела! Даже не подозревала, что способна на такие сильные чувства.

И это у нас, по всей видимости, взаимное. Я видела, как он общается с другими девчонками, ни одну не обделит вниманием, каждой подарит сладкую улыбочку, подмигнет, поцелует…

Одна я для него персона нон грата.

«Не по формату» – всплывают в памяти его слова.

Не достойна его расположения. На меня его обаяние не распространяется.

Подкативший к горлу ком душит.

Так обидно, черт возьми!

Он с самого моего детства нас с мамой не любит. Понимаю, что моя родительница выбесит кого хочешь, но я-то тут при чем?..

Заметив, что за окном уже стемнело, решаю принять душ и лечь спать. Утро вечера мудренее. Мне бы завтрашний день продержаться, а там, глядишь, и Греховцевы – старшие вернутся.

Сначала смываю косметику, а затем, раздевшись догола, встаю под душ. Закрываю глаза и даю телу согреться как следует.

Пугает легкий шорох. Распахиваю глаза и встречаюсь взглядом с Сашей. Он стоит всего в метре от меня, по ту сторону запотевшего стекла.

Сердце, ухнув вниз, отпружинивает и подскакивает к горлу. Закрыв одной рукой грудь, другой – лобок, пячусь назад.

Он открывает дверцу душевой, и внутрь врывается холодный, перемешанный с его запахом, воздух.

– Нет, – кручу я головой.

Господи, что он от меня хочет?!

Обхватив пальцами запястье руки, что закрывает грудь, подтягивает меня к себе, а затем хватает второе мое запястье и силой разводит руки в стороны.