Сын мэра

Я немею, каменею и впадаю в ступор.

Задыхаясь, смотрю в его лицо, а он, миллиметр за миллиметром глазами исследует мое тело. Медленно, словно растягивая удовольствие, ощупывает взглядом мои шею, ключицы, спускается к груди.

Зависает.

На шее дергается кадык. Я сглатываю вместе с ним.

Дальше взгляд скатывается по животу и останавливается у развилки плотно сжатых ног.

– Не бойся, – хрипло шепчет он, – я только посмотрю.

А я настолько ошарашена, что даже бояться не в силах. По закоченевшему телу прокатывается нервная волна. Мне становится жарко. Огонек вспыхивает внутри, тепло быстро распространяется по всему телу и оседает где-то под пупком.

Когда Саша касается кончиком пальца капли воды на моей груди, до меня доходит, что он уже не держит мои руки, но я почему-то, не закрываюсь и не сопротивляюсь.

Меня простреливает желанием. Это точно оно, и мне от этого дико, потому что впервые.

Коротко глянув в мои глаза, Греховцев обводит пальцем ореолу по кругу. Слегка касается вершинки соска.

Реакция тела не заставляет себя ждать. Я дергаюсь как от удара током. Он шумно выдыхает и двигается на меня.

И тут я вижу это.

Недвусмысленный бугор в домашних трико.

Замираю, а затем, впечатав ладони в его грудь, начинаю толкать. Вкладывая все силы, молча хлещу по плечам и рукам.

– Даша… – просит он.

– Выйди! – бью, куда придется, случайно попадаю по лицу.

Испуганно шарахаюсь, но Греховцев, последний раз прокатившись по мне взглядом, вытирает мокрую щеку, разворачивается и выходит.

Глава 17.

– Как дела? Все хорошо? – спрашивает тетя Рая, целуя меня в щеку.

Сама она выглядит потрясно. Загоревшая, румяная, со светящимися от счастья глазами.

– Да, – отвечаю тихо и, не удержавшись, бросаю взгляд туда, где стоит Саша.

Он держит на руках Маришку, которая, высунув от усердия язык, пытается прицепить на его волосы заколки с ракушками. Улыбаясь сестре, вдруг бросает на меня взгляд.

Я не ожидала. Сердце ударяется о ребра и ускоряет ритм. Это первая наша встреча после того случая в душе. На следующий день он прислал мне сообщение:

«Не загоняйся и не дуйся. Я удовлетворил свое любопытство и больше тебя не трону»

Сам он уехал из дома в тот же вечер и вернулся только сейчас, перед самым возвращением родителей.

– Пойдем, я тебе кое-что покажу, – заговорщически подмигивает Раиса Николаевна и увлекает меня на второй этаж, в их с Германом Дмитриевичем спальню.

Ловко распаковывает большой чемодан и, порывшись в нем, достает пакет с изображением известного в Европе бренда нижнего белья. Затаив дыхание, я наблюдаю, как она извлекает из него белоснежную шелковую сорочку.

– Это тебе, держи. По размеру должно подойти.

– Я не могу, – пожирая глазами кружевную драгоценность, мотаю головой.

– Бери, я сказала! – отрезает она и буквально всовывает сорочку мне в руки.

– Раиса… Николаевна… – шепчу благоговейно, – спасибо огромное…

Она отмахивается и хвастает мне покупками, привезенными с югов. Сувениры и подарки многочисленным коллегам, друзьям и, в том числе, моей матери.

– Может завтра на шопинг съездим, – предлагает вдруг она, – прикупим тебе что-нибудь к учебе.

– Нет, у меня же все уже есть. К тому же, я завтра в общежитие перебираюсь.

Тетя Рая заметно расстраивается. Хмурясь, собирает в ящик все покупки, а затем зовет меня на кухню.

– Не нравятся мне эти общежития…

– Почему?

– Шум, гам по ночам. Ни выспаться, ни позаниматься.

– Вы тоже там жили?

– Жила немного, – хитро смотрит на меня, – пока меня Герман оттуда не забрал.

Ну… меня забирать некому. Придется привыкать.

– Саша поможет тебе перевезти вещи.

– Нет! – вырывается у меня прежде, чем я успеваю подумать.

– Почему, Даш? Ему сложно, у него там квартира неподалеку.

– Я сама… на такси…

Тетя Рая сводит брови к переносице и, взяв меня за плечи, заставляет посмотреть в глаза.

– Что между вами случилось? Он тебя обидел?

– Нет, конечно, – изображаю удивление и улыбаюсь, – все нормально, просто неудобно его по пустякам дергать.

– Ладно… я поняла…

Что она поняла, интересно?..

Словно забыв о разговоре, она достает из холодильника большой торт и включает чайник. И пока разрезаю его на кусочки, достает из шкафа чашки.

– Торти-и-ик!!! – пищит Маришка, влетая в кухню пулей и принимаясь нарезать круги вокруг стола.

– Зови Кирилла, и мойте руки, – командует ее мать, а затем оборачивается через плечо и произносит – Саша, тортик будешь?

Моя рука с ножом замирает в воздухе. Вдоль позвоночника прокатывается жаркая волна.

Откажись, Саш. Ну же, будь хорошим мальчиком.

– Можно, – звучит совсем близко от меня.

Чччерт.