Сын моего мужа

Он смотрит через отражение, и я не могу оторвать взгляд от крепких плеч, смуглой кожи, покрытой татуировками, темных, демонически опасных глаз. Руслан прижимается колючей щекой к моему виску и смотрит прямо в душу, выворачивая ее наизнанку.

Он добился, чего хотел, но захочет ли большего?

— Шуруй в постель. Или я прямо сейчас тебя нагну.

В подтверждение его слов горячий член вновь упирается в поясницу, но руки Руслана неожиданно расслабляются, выпуская меня из плена. На секунду стало холодно, все-таки он нереально горячий, будто у него вечно температура, но я уже шагаю в проветренную спальню, по пути сгребая с пола свою сорочку.

— Ложись, я скоро приду.

Он натягивает на голое тело джинсы и выходит из комнаты, но я больше не могу стоять. Просто падаю в постель и закрываю глаза.

Что я ему позволила…

Сон опускается каменной плитой, и я проваливаюсь в темноту, словно издалека слыша, как Руслан ложится рядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 28. Руслан

Руслан

Проснулся с тяжелой башкой, потому что ночью не мог заснуть нормально. Все боялся эту придурочную нечаянно придавить, все-таки привык спать один. Но Катю это не волновало ни хрена. Она спала крепко, лишь изредка разворачиваясь с одного бока на другой.

Я был прав. Она ни хрена не вкуривает, что такое сексом заниматься. Точнее, механику знает, а смысл нет. Это выглядело как насмешка, потому что пахло от нее сексом так душно, что я полночи разглядывал чуть виднеющуюся грудь, придавленную тонкой рукой, или приподымал полы сорочки, когда она разворачивалась задницей, чтобы видеть аппетитные булочки.

Иногда она поджимала ноги, будто замерла, и уже ближе к утру я не выдержал, придавливая блаженную к себе. Она сразу же освоилась, расслабленно растекаясь по подушке, а я столкнулся с новой проблемой — ее волосы.

Они лезли в лицо и в рот, но так приятно пахли, что я забил болт на то, что наелся ими и запутался в них отросшей бородой. Херня все, когда моя ладонь лежит на ее животе, и слышно, что она живая и помирать от стыда и мук совести не собирается.

Я, наверное, поторопился с выводами.

И сукой ее называл, и тварью, а оказалось, что по большей части это я еблан. Она, конечно, дама со своими прибамбасами, но неплохая. Просто не фартануло, залетела случайно от такого мудака, как я.

Этой ночью я был искренне благодарен отцу за то, что сохранил ее, за то, что сберег. Обеих — и Полинку, и Катюху. Он, конечно, тоже молодец, женился на ней, словно мордой меня в лужу окуная, но по факту оно все к лучшему. Только бы Кате доказать, что меня пока все устраивает, и уматывать из ее жизни с концами я не планирую.

Нас всегда будет связывать дочь — прочной невидимой нитью, чего бы мы ни хотели. Особенно сейчас, когда я знаю, что она есть, когда убедился в правильности происходящего.

И Катька…

Уткнулся носом сильнее в волосы, вдохнул полной грудью тонкий аромат бергамота, и сжал ее чуть крепче. Просто приятно.

— Ренат, — прошептала она, и мне хватило секунды, чтобы вскипеть, решив, что она перепутала меня с отцом. — Ренат, прошу… Ты не должен… Мне жаль…

Всхлипнула, скуксилась, и щекой прижалась к моей руке, готовая вот-вот разрыдаться во сне.

— Кать, это только сон, — не удержался, шепнул ей на ушко. — Просто сон.

Будто услышав, девушка расслабилась и вновь задышала ровно, а я понял, что спать с ней — настоящая пытка. Как голодному пытаться уснуть рядом со стейком, от которого идет непередаваемый запах, а слюни готовы насквозь пропитать постель.

Пошел умыться. Ополоснувшись под холодным душем, немного умерил пыл, возвращаясь в спальню и видя на кровати Полину, которая сонно потирала глаза, сидя рядом с Катей в своей смешной пижаме с медведями.

— Ты с мамой спал? — подозрительно прищурившись, малая сразу пошла в атаку.

— Нет, я помыться заходил. А ты что здесь делаешь?

— Я всегда к маме прихожу утром, — она широко зевнула, подтверждая свои слова. — Досыпать.

— Понятно, ладно, спите.

— А ты?

Я взглянул на нее, чувствуя себя настоящим ослом на ниточке, который топает за морковкой туда, куда она повернется.

— Я уже выспался.

Малая покачнулась и упала между подушек, прижимаясь к Кате и забираясь ей под руку.

— Котенок, — прошептала та и обняла Полинку, позволяя девчонке лечь головой на свое плечо.

Это сонное царство выглядело таким умиротворенным, что я залип, разглядывая своих спящих девчонок, пытающихся поймать последние, самые сладкие минутки утренней дремы.

Замер как истукан, не в силах пошевелиться, и смотрел, жадно шаря глазами по тонким изгибам, что виднелись под покрывалом.

Они остались одни.

Вновь стало совестно. Я реально болван, потому что помыкал Катюхой, угрожая отнять ребенка. Как язык мог повернуться только…