Сын Нептуна

– Наконец-то, в твоей голове забрезжил тусклый свет. Да, Фай Чжан. Твоя мать не пыталась раздуть твое самомнение. Она говорила буквально.

– Но… – Новый взрыв сотряс дом. С потолка посыпалась штукатурная крошка. Но Фрэнк от растерянности едва это заметил. – Кем угодно?

– В разумных пределах, – уточнила бабушка. – Это должно быть что-то живое. Еще лучше, если ты хорошо знаешь это существо. Также помогает, если тебе угрожает смертельная опасность, например в бою. А с чего такое удивление, Фай? Сколько раз ты твердил мне, что чувствуешь себя некомфортно в собственном теле? Нам всем знакомо это ощущение – всем, в чьих жилах течет кровь Пилоса. Лишь одной семье была дарована эта способность. Мы уникальны среди полубогов. Посейдон, должно быть, был в очень хорошем настроении, когда благословил нашего предка… или в ужасно плохом. Этот дар часто проявлял себя как проклятие. Он не помог твоей матери…

Снаружи донеслись радостные вопли огров. Кто-то начал скандировать «Чжан! Чжан!».

– Тебе пора, балбес, – сказала бабушка. – Наше время истекло.

– Но… Я не знаю, как им пользоваться. Я никогда… Я не могу…

– Ты можешь, – отрезала она. – Или ты не доживешь до того момента, когда тебе откроется твое предназначение. Мне не нравится это Пророчество Семи, о котором говорил Марс. «Семь» – несчастливое число в китайском языке, это число призраков. Но с этим мы ничего не можем поделать. А теперь иди! Завтра вечером Пир Фортуны. Некогда прохлаждаться. Обо мне не беспокойся. Я сама решу, когда и как мне умереть. Идти на корм этим глупым ограм я не собираюсь. Пошел!

У двери Фрэнк обернулся. Сердце, казалось, пропускали через соковыжималку, но он все равно склонился в традиционном поклоне:

– Спасибо, бабушка. Обещаю, ты будешь мной гордиться.

Она пробормотала что-то себе под нос. Фрэнку почудилось «Я уже горжусь». Он ошарашенно уставился на нее, и выражение ее лица немедленно посуровело:

– Ну и чего ты рот разинул! Бегом в душ и переоденься! Причешись! Хочешь, чтобы моим последним воспоминанием о тебе стала твоя всклокоченная шевелюра?

Фрэнк пригладил волосы и снова поклонился.

Его последним воспоминанием о бабушке стал ее повернутый к окну профиль, словно она обдумывала, какими ругательствами встретит огров, когда те вломятся в ее дом.

36. Фрэнк

Фрэнк рекордно быстро принял душ, натянул принесенную Хейзел одежду – оливкового цвета рубашку и бежевые штаны с накладными карманами и, схватив запасной лук с колчаном, взбежал по лестнице в мансарду.

Мансарда была полна оружия. Его семья накопила достаточно древней амуниции, чтобы обеспечить целую армию. На стенах висели щиты, копья и колчаны со стрелами – почти столько же, сколько в арсенале Лагеря Юпитера. У заднего окна стоял заряженный и готовый стрелять арбалет-скорпион, у переднего – нечто вроде пулемета с кругом из дул.

– Ракетная установка? – вслух полюбопытствовал он.

– Не-а, не-а, – ответил из угла голос. – Картофель. Элле не нравится картофель.

Гарпия сидела на куче китайских свитков между двумя старыми чемоданами и читала одновременно семь или восемь штук.

– Элла, где все? – спросил Фрэнк.

– Крыша. – Она бросила взгляд вверх и вернулась к чтению. Ее руки не знали покоя: если они не раскручивали свитки, то выдергивали перья. – Крыша. Наблюдают за ограми. Элле не нравятся огры. Картофель.

– Картофель? – Фрэнк не понимал, о чем речь, пока не развернул пулемет. Все его восемь дул были заряжены клубнями картофеля, а на подставке стояла корзина, полная съедобных боезарядов.

Он выглянул в окно – именно в него смотрела мама, когда Фрэнк встретился с медведицей. Огры толпились на заднем дворе, толкались, периодически кричали что-то в сторону дома и швыряли бронзовые ядра, взрывающиеся в воздухе.

– У них ядра, а у нас картофелемет, – вздохнул Фрэнк.

– Крахмал, – глубокомысленно произнесла Элла. – Крахмал вреден для огров.

Очередной взрыв сотряс дом. Фрэнку нужно было подняться на крышу, проверить, как там Перси и Хейзел, но ему не хотелось оставлять Эллу одну.

Держась на почтительном расстоянии, он присел на корточки:

– Элла, со всеми этими ограми здесь небезопасно. Мы собираемся вскоре полететь на Аляску. Хочешь с нами?

Элла неловко дернулась:

– Аляска. Шестьсот двадцать шесть тысяч четыреста двадцать пять квадратных миль. Символ: лось. – Внезапно она перешла на латынь, и Фрэнк даже со всеми прослушанными в Лагере Юпитера курсами едва ее понял. – На Севере, где нет богов, корона легиона ждет. Нептуна сын падет со льда, на дно стремглав пойдет… – Осекшись, она почесала взлохмаченную рыжую шевелюру. – Хм-м. Сожжено. Остальное сожжено.

Фрэнк едва мог дышать:

– Элла, это… это было пророчество? Где ты его прочла?

– Лось, – сказала Элла, тщательно проговаривая каждую букву. – Лось. Лось. Лось.

Дом опять задрожал. С балок посыпалась пыль. Снаружи какой-то огр заорал:

– Фрэнк Чжан! Покажись!

– Не-а, – возразила Элла. – Фрэнк не должен. Не-а.