Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой

«Любезный капитан, – значилось далее. – В злополучный час вы, убив своей меткой пулей мою любимую лошадь, предложили мне в вознаграждение своего коня. Я отказалась от подобной жертвы, но, я думаю, вы не захотите оставаться передо мною в долгу. Вот что вы должны для этого сделать. Существует дивное животное, известное в нашей местности под названием «белого коня прерий»: это дикий конь, красивый и быстрый. Вы, наверное, о нем уже слышали. Мною давно овладело безумное желание иметь этого коня. Я предлагала награду и охотникам, и нашим погонщикам, но все было напрасно: никто из них не мог его поймать. Одни говорят, что он слишком быстро бегает, другие – что это призрак, третьи – что это дьявол. Но разве дьявол может быть так красив? Кроме того, вчера я слышала, что дьявол черен, как вчерашняя негритянка. Недоверчивые люди считают, что «белый конь прерий» суть миф, но я знаю совершенно точно, что он существует и два часа назад он был замечен в десяти милях от нашего дома.

Итак, любезный капитан, никто, кроме вас с вашим Моро, не может поймать белого коня!

Доставьте мне его, и я тогда перестану горевать о моем бедном любимце. Я вам все прощу, даже вашу грубость по отношению к бедной негритянке, только приведите мне белого коня.

Податель этого письма видел его и может служить проводником.

Айсолина».

Прочитав это письмо, я готов был петь от радости.

В степях водится множество невероятно красивых белых коней, но тот конь, о котором писала Айсолина и о котором я сам слышал столько фантастических рассказов, отличался от других тем, что у него были черные уши, а все туловище, грива и хвост сверкали снежной белизной. Его-то и должен был я поймать. Когда-то я даже пытался изловить белого мустанга, но тот был весь снежно-белый, в том числе и уши.

Разумеется, я недолго размышлял над этой странной просьбой, сразу решив во что бы то ни стало исполнить каприз очаровательной Айсолины.

Через полчаса я выехал в сопровождении погонщика и двенадцати солдат. Это были старые опытные охотники, которые тоже слышали легенды об этом животном и с удовольствием согласились принять участие в его поисках. Я надеялся на скорость своей лошади и на собственное умение пользоваться лассо.

Нам пришлось ехать по местности, густо заросшей чаппаралем, встречались и юкки, и техасские акации, а алоэ достигали в высоту половины человеческого роста. Колонные кактусы росли на каждом шагу. Нам также встретился и особый вид юкки, из корней которого добывается мыльное вещество.

– Какая красота! – восклицали мы невольно, любуясь тем, что нас окружало. И пусть наше настроение не позволяло нам углубляться в тонкости ботаники, но красота здешних мест заставляла ненадолго забыть даже о самых возвышенных целях.

По мере нашего продвижения вперед местность постепенно становилась более открытой. Мы миновали около десяти миль, когда наш проводник указал на следы диких лошадей. Через некоторое время мы увидели целый табун.

Трудно описать чувство восторга и радостной надежды, охватившее меня при этом.

Луг, где паслись лошади, был более мили шириной и почти со всех сторон окружен лесом. Этот луг соединялся ложбинами с другими такими же лугами. Перед нами были лошади всевозможных мастей. Тут были и гнедые, и вороные, и белые. Последних было больше всего. Одни спокойно щипали траву, другие прыгали и резвились. Но где же белый конь прерий, который в мифах иногда называют Белым Духом прерий, и Белым мустангом? Мы внимательно рассматривали табун, но его нигде не было видно. Уж не отправился ли он в странствие по безграничной прерии, покинув своих товарищей? Но проводник утверждал, что конь должен быть где-то поблизости. На слова опытного человека можно было вполне положиться.

– Если он поблизости, – говорил проводник, – его можно приманить, спугнув лошадей. Он, наверное, прибежит на их ржание. Однако для этого необходимо окружить табун, чтобы лошади не разбежались.

Оцепив табун кольцом охотников, я отъехал немного в сторону леса, взяв с собой рог, которым собирался спугнуть лошадей.

Вдруг позади меня раздалось пронзительное ржание мустанга, и не успел я еще сообразить, в чем дело, как увидел его несущимся к остальным лошадям с быстротой молнии. Я ясно видел его черные уши и белоснежное туловище. Лошади ответили ему ржанием и, выстроившись в прямую линию, помчались за ним.

Теперь было не до хитростей. Нужно было догнать табун и пустить в дело лассо.

Я пришпорил своего Моро и выскочил на открытую равнину, не видя никого и ничего, кроме белого коня, к которому мчался.

Вскоре лошади оказались далеко впереди. Мой Моро доказал свое превосходство, обогнав всех охотников. Вскоре мы уже догнали табун и чуть отставшие мустанги бежали вровень с моим Моро. Многие из лошадей были очень красивы, и мне так легко было заарканить какую-нибудь из них, так хотелось завладеть одной из них! Но теперь я старался отстранить их, потому что они только мешали мне добраться до моей единственной цели.