Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой

Джудит задрожала как осиновый лист, сама не зная почему. Впрочем, были все основания ожидать, что начнется драка: если Непоседа, сознавая свою исполинскую силу, был неукротим и свиреп, то в манерах Зверобоя чувствовалась спокойная твердость, не склонная ни на какие уступки. Серьезное и решительное выражение лица молодого охотника испугало Джудит больше, чем буйство Непоседы. Гарри стремительно бросился к тому месту, где были привязаны пироги, однако Зверобой уже успел быстро сказать что-то Змею по-делаварски. Впрочем, бдительный индеец первый услышал всплески весел и раньше других вышел на платформу. Свет факела возвестил о приближении посланца. Когда мальчик бросил палочки к его ногам, это ничуть не рассердило и не удивило делавара. Он просто стоял наготове с карабином в руке и следил, не скрывается ли за этим вызовом какая-нибудь ловушка. Зверобой окликнул делавара, и тот, быстрый, как мысль, бросился в пирогу и убрал весла прочь. Непоседа пришел в ярость, видя, что его лишили возможности преследовать мальчика. С шумными угрозами он приблизился к индейцу, и даже Зверобою на миг стало страшно при мысли о том, что может произойти. Марч уже поднял руки, стиснув свои огромные кулаки. Все ожидали, что он опрокинет делавара на пол. Зверобой не сомневался, что за этим последует неминуемое кровопролитие. Но даже Непоседа смутился, увидев непоколебимое спокойствие вождя. Он понял, что такого человека нельзя оскорбить безнаказанно. Весь свой гнев он обратил поэтому на Зверобоя, которого не так боялся. Неизвестно, чем закончилась бы ссора, но, к счастью, она не успела разгореться.

– Стыдно вам, Гарри Непоседа, предаваться такому гневу, – сказала Джудит кротким и мягким голосом. – Вы должны помнить, что ирокезы обходились с вами милостиво. Они пощадили ваши волосы, тогда как вы и батюшка покушались на их жизнь.

Это вмешательство слабоумной девушки не замедлило произвести свое благотворное действие. Вместо того чтобы схватить за горло своего противника, Генри Марч обратился к Хетти:

– Жалко и досадно, – сказал он, – сидеть в тюрьме или попусту гоняться за бобрами и нигде не находить их, но еще обиднее поймать какую-нибудь зверюгу в расставленный тобою же капкан, а потом видеть, как она оттуда выбирается! Если считать на деньги, то шесть первосортных шкур уплыли от нас на бревнах, в то время как достаточно двадцати хороших ударов веслом, чтобы догнать их. Я говорю: если считать на деньги, потому что мальчишка сам по себе не стоит ни одной шкуры… Ты подвел товарища, Зверобой, позволив такой добыче ускользнуть от моих пальцев, да и твоих тоже.

– Я дорожу своей честью больше чужих и своих собственных интересов, – с твердостью возразил Бампо. – Этот индеец – посол, и нам было бы стыдно не уважать таких правил, которые соблюдаются даже последним индейским бродягой. Да притом теперь он слишком далеко, и бесполезно нам с тобой толковать о том, что не в наших руках.

Высказав эту мысль, Зверобой отвернулся, как человек, принявший решение не тратить слов по-пустому, а Хаттер потянул Непоседу за рукав и увел его в ковчег. Там они долго сидели и совещались. Тем временем индеец и его друг тоже о чем-то таинственно беседовали.

До появления звезды оставалось еще часа три или четыре, но Чингачгуку не терпелось поделиться со Зверобоем своими планами и надеждами. Джудит тоже пришла в более кроткое расположение духа и внимательно слушала безыскусственный рассказ Хетти обо всем, что случилось с нею после того, как она высадилась на берег. Лес не очень пугал девушек, воспитанных под его сенью и привыкших ежедневно глядеть с озера на его пышную громаду или блуждать в его темных чащах. Но старшая сестра чувствовала, что не осмелилась бы пойти одна в индейский лагерь. Хетти мало рассказывала об Уа-та-Уа. Она упомянула лишь о доброте и приветливости делаварки и об их первой встрече в лесу. Но тайну Чингачгука Хетти оберегала так умело и с такой твердостью, что многие гораздо более умные девушки могли бы ей позавидовать.

Когда Хаттер вновь появился на платформе, все умолкли.

Старик собрал вокруг себя всех и вкратце рассказал о том, что он намерен предпринять. Хаттер полностью одобрил план Зверобоя покинуть на ночь «замок» и искать приюта в ковчеге. Он, как и все остальные, считал, что это единственный надежный способ избежать гибели. Раз уж дикари занялись постройкой плотов, они, несомненно, попытаются овладеть «замком». Присылка окровавленных прутьев достаточно ясно свидетельствовала о том, что они верят в успешный исход этой попытки. Короче говоря, старик думал, что наступающая ночь будет решающей, и просил всех возможно скорее приготовиться к тому, чтобы покинуть «замок», по крайней мере на некоторое время, если не навсегда.

Когда Хаттер умолк, все торопливо, но тщательно начали готовиться в путь. «Замок» заперли уже описанным выше способом, вывели из дока пироги и привязали их к ковчегу, перенесли в каюту кое-что из необходимых вещей, еще остававшихся в доме, погасили огонь и затем перебрались на судно.