Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой

– В твоем вопросе содержится и ответ, гурон. Да! Если бы вопрос мог говорить, он самовольно ответил бы к полному твоему удовольствию. Для чего иначе нам было бы приходить? И опять-таки это не совсем точно, мы не входили в ваш лагерь, а остановились вон там, у сосны, которую ты можешь видеть по ту сторону холма. Там мы стояли и следили за всем, что у вас делается. Когда мы приготовились, Змей подал сигнал, и после этого все шло как по маслу, пока вон тот бродяга не вскочил мне на спину. Разумеется, мы пришли именно для этого, а не за каким-нибудь другим делом и получили то, за чем пришли. Бесполезно отрицать это, Уа-та-Уа сейчас вместе с человеком, который скоро станет ее мужем, и, что бы там ни случилось со мной, это уже дело решенное.

– Какой знак или же сигнал сообщил девушке, что друг ее близко? – спросил старый гурон с не совсем обычным для него любопытством.

Зверобой опять рассмеялся.

– Ваши белки ужасно шаловливы, минг! – воскликнул он. – В ту пору, когда белки у других народов сидят по дуплам и спят, ваши прыгают по ветвям, верещат и поют, так что даже делаварская девушка может понять их музыку. Существуют четвероногие белки, так же как и двуногие белки, и чего только не бывает, когда крепкая веревочка протягивается между двумя сердцами!

Гурон был, видимо, раздосадован, хотя ему и удалось сдержать открытое проявление неудовольствия. Вскоре он покинул пленника и, присоединившись к другим воинам, сообщил им все, что ему удалось выведать. Гнев у них смешивался с восхищением перед смелостью и удалью врагов. Три или четыре индейца взбежали по откосу и осмотрели дерево, под которым стояли наши искатели приключений. Один из ирокезов даже спустился вниз и обследовал отпечатки ног вокруг корней, желая убедиться в достоверности рассказа. Результат этого обследования подтвердил слова пленника, и все вернулись к костру с чувством непрерывно возрастающего удивления и почтительности. Еще тогда, когда наши друзья следили за ирокезским лагерем, туда прибыл гонец из отряда, предназначенного для действий против «замка». Теперь этого гонца отослали обратно. Очевидно, он удалился с вестью обо всем, что здесь произошло.

Молодой индеец, которого мы видели в обществе делаварки и еще одной девушки, до сих пор не делал никаких попыток заговорить со Зверобоем. Он держался особняком даже среди своих приятелей и, не поворачивая головы, проходил мимо молодых женщин, которые, собравшись кучкой, вполголоса беседовали о бегстве своей недавней товарки. Похоже было, что женщины скорее радуются, чем досадуют на все случившееся. Их инстинктивные симпатии были на стороне влюбленных, хотя гордость заставляла желать успеха родному племени.

Возможно также, что необычайная красота Уа-та-Уа делала ее опасной соперницей для младших представительниц этой группы, и они ничуть не жалели, что делаварка больше не стоит на их пути. В общем, однако, преобладали более благородные чувства, ибо ни природная дикость, ни племенные предрассудки, ни суровая доля индейских женщин не могли победить душевной мягкости, свойственной их полу. Одна девушка даже расхохоталась, глядя на безутешного поклонника, который считал себя покинутым. Ее смех, вероятно, пробудил энергию юноши и заставил его направиться к бревну, на котором по-прежнему сидел пленник, сушивший свою одежду.

– Вот тебе Дикая Кошка! – сказал индеец, ударяя себя в грудь, будучи уверен, что это имя должно произвести сильный эффект.

– А вот тебе Соколиный Глаз! – отвечал Зверобой. – Глаз мой верен, и рука не дрожит, поражая коварного врага. Хочешь знать, как прыгает мой брат?

– Его прыжок – отсюда до делаварских деревень. Соколиный Глаз украл мою жену. Пусть он приведет ее обратно, или его волосы будут торчать на шесте в моем вигваме!

– Соколиный Глаз не воровал ничего, да будет тебе известно, гурон! Твоя жена, как ты осмеливаешься называть Уа-та-Уа, никогда не будет женою краснокожего из Канады. Ее сердце в вигваме делавара и скоро будет с ним соединено. Дикая кошка скачет быстро, это я знаю, но никогда не перегнать ей желаний молодой девушки.

– Делаварский Змей хуже всякой собаки! Он не посмеет столкнуться с храбрым индейцем на твердой земле.

– Ты удивительно бесстыден, минг! Не прошло еще и часа, как Великий Змей был от тебя в нескольких шагах.

– Уа-та-Уа смеется над ним, презирает его. Она видит, что он самый жалкий охотник и хромает, как старая баба. Мужем ее будет храбрый воин, а не дурак.

– Как же ты все это разведал, Дикая Кошка? Ведь вот ты видишь, что она сама отправилась на озеро к своему другу, не спрашиваясь твоего совета. Нет, Дикая Кошка, ты уж лучше послушай меня: ищи себе жену между гуронками, потому что, видишь ли, делаварка не пойдет за тебя.

Взбешенный индеец схватился за свой томагавк, но Райвенук удержал его и грозным жестом заставил удалиться на свое место.

– Соколиный Глаз говорит правду, – сказал Райвенук. – Он не способен ошибаться. Его глаз ясно различает отдаленные предметы во мраке ночи.