Сын палача

— Выходим? — спросил Юрий, обернувшись к «ангелу-хранителю», но вдруг обнаружил, что тот исчез. Так же внезапно, как появился, — такие уж, видимо, привычки были у этих самых ангелов-хранителей.

* * *

— Давай! — приказал народный комиссар.

— Есть!

— Есть!

— Есть! — прошло по цепочке сотрудников, пока не дошло до последнего, который наконец и крутанул ручку рубильника.

Последовало «бабах!», но какое-то странное «бабах», совсем не такое ожидалось. Народный комиссар взял морской бинокль и посмотрел в сторону того дома на Первой Мещанской.

Что за черт! Дом стоял целехонький. И квартира была на месте!

Только из трубы на крыше сначала посыпались огни фейерверка, а вслед за этим оттуда выплыли четыре воздушных шарика. И когда народный комиссар внимательнее вгляделся в свой бинокль, то сумел рассмотреть четыре смеющиеся рожицы, нарисованные на этих шарах.

Две рожи показывали языки, а рядом с двумя другими были намалеваны кукиши, — уж не лично ли ему, народному комиссару государственной безопасности?

— Ну, сукины дети! — в сердцах только и сумел проговорить он.

* * *

Васильцев, Катя, Ульяна и Викентий — а согласно документам уже совсем-совсем другие люди, с другой совсем внешностью, — сидели в купе поезда, готового к отбытию. Всю дорогу от дома молчали, и только сейчас Викентий нарушил тишину.

— И как теперь дальше-то? — тоскливо вздохнул он.

— Что-нибудь да будет, — осторожно протянул Васильцев, а Ульяна прильнула крепко к Викентию и сказала:

— Нет, все-таки маленький ты еще у меня. Все тебе надо знать сразу! А жизнь — она штука долгая.

— Ладно, потом разберемся, — уже очень по-взрослому отозвался сын палача.

Сейчас ему было вполне довольно, что девушка вот так прижимается к нему и называет «миленьким».