Сын парижанина

В этом мирке, жившем до сих пор в ничем не нарушаемом спокойствии, теперь была заметна изрядная суматоха.

Вместе с представителями фауны можно было углядеть и людей, жалких аборигенов, оставшихся дикарями, которых Тотор уже видел мельком во время поездок по автодрому. Почему-то охваченные страхом, они бежали вперемежку с животными, будто им грозила смертельная опасность.

— Зачем же они удирают, ведь не на них охотятся?

— Кто знает! — странно ответил Бо.

Цепь преследователей подошла к роще эвкалиптов, и два друга с вершины своего дерева-гиганта могли отчетливо разглядеть непонятный для них отчаянный бег несчастных дикарей. К подножию дерева приблизились две женщины и молодой мужчина, сложенный как гладиатор.

В ту же минуту из поросли красивой, покрытой множеством цветов древовидной жимолости выехал глава бушрейнджеров. Тотор и Меринос узнали его по белой каске, теннисному костюму и, главное, по раскатам голоса, казалось, призывавшего к расправе.

Чернокожий с вздымавшейся от бега грудью, с пеной у рта, пытался скрыться, но бандит выстрелил из револьвера, ранив несчастного в ногу.

— Чем объяснить эту бесполезную жестокость? — задавали себе вопрос юные друзья, спрятавшись в развилке ветвей. — Ведь чернокожий не нападал, он убегал! В чем же дело?

Хозяин со звериной ловкостью спрыгнул на землю, вытащил кинжал, схватил перепуганного насмерть чернокожего и одним взмахом перерезал ему горло от уха до уха. Хлынувший поток крови окрасил песок и образовал большую лужу. Но убийце показалось, что дело идет слишком медленно. Встав ногами на труп, он потопал, чтобы выдавить все, что еще было в груди, и недовольно крикнул:

— Тысяча чертей! Куда же запропастился негодник Татамбо!

Голос четко доносился до беглецов, похолодевших от ужаса. Двое белых прибежали на звук выстрела. Один из них ответил:

— Хозяин, вы знаете, что Татамбо бесследно исчез вчера вечером, как и Ли…

— Вот бездельники! Они получат по пятьдесят палочных ударов, но пока вам придется исполнять обязанности мясника и повара…

— All right! — сказал бандит, подбирая нож, отброшенный хозяином.

Пока его товарищ обрывал листья карликовой папайи, изобиловавшей в этих местах, несколькими быстрыми ударами он взрезал грудную клетку и живот мертвеца. Вытащив внутренности, потрошитель бросил их к корням эвкалипта, потом оба принялись набивать листьями вскрытые внутренние полости.

Хозяин с интересом следил за этой операцией, исполнявшейся с неслыханной скоростью, и распорядился:

— Оберните его листьями, накройте ветками и отнесите на склад, как только кончится облава…

А устрашенный Тотор не мог не прошептать на ухо Бо:

— Что он собирается делать с этим несчастным?

— Съесть! — ответил австралиец, опустив глаза.

— О, какой негодяй! Злодей! Значит, этот монстр, подлакированный цивилизацией, говорящий на многих языках, окруженный роскошью, он еще и каннибал!

— Да… ужасная страсть, от нее не избавиться, тут убивают по человеку еженедельно.

— Значит, все эти черные бедняги, расселенные здесь, — это пленники, убойный скот на подножном корму!

— Я подавал чудовищу нечистую еду! — прервал его Меринос, которого едва не стошнило.

Все еще боясь головокружения, американец невольно отступил назад и задел висевший за ним на ветке кхамин, спасительное орудие, позволившее подняться сюда. Стебель тростника скользнул по отполированной, как слоновая кость, коре, сорвался с сучка и упал вниз.

Тотор, который заметил это падение, едва не вскрикнул в отчаянии.

— Гром и молния! Мы пропали! Отсюда нам не спуститься!

Стебель падал, крутясь, и ударился как раз о колониальную каску главы бушрейнджеров, который поднял голову и, еще не догадываясь, в чем дело, воскликнул:

— Это что еще такое? Кхамин с неба свалился? Мои пленники занимаются гимнастикой, решили влезть на дерево… спрятаться, чтобы не попасть на вертел…

Он искренне верил, что это черные влезли на дерево, и не желал поверить простой, но невероятной правде: в ста пятидесяти футах над землей — Тотор, Меринос и Бо.

Переходя с места на место, Ден осмотрел крону, но ничего не увидел и разочарованно проворчал:

— Что-то или, верней, кто-то притаился в листве, но нужно выяснить, кто именно.

Пристально всматриваясь в листву, он углядел нечто белое, вероятно, короткую блузу или штаны покойного Ли, надетые Мериносом.

Не веря собственным глазам, злодей крикнул:

— Это безумие, вещь невероятная, а между тем это верно… Тот, кто прячется в листве, одет, как Ли… или как мой белый лакей, сын короля шерсти. Точно, белое пятно переместилось… Я его не вижу… Тревога! Тревога! Все сюда!

Бандит сложил руки рупором и во всю силу легких протрубил сигнал сбора австралийских аборигенов:

— Ку-у-у-и-и-и!

Конные и пешие тотчас рассыпали строй и устремились со всех сторон к главарю галопом или бегом. Охота была остановлена. Люди и собаки собрались вокруг Дена. Возбужденные псы отчаянно лаяли, лошади ржали, ничего не было слышно.

— Молчать! — решительно приказал главарь. — Ищите следы на земле, на коре эвкалипта, ищите в кроне, будьте внимательны! Сто долларов тому, кто что-нибудь заметит!