Сын Петра. Том 5. Ветер перемен

Впрочем, несмотря на свое недовольство эстетикой, Петр Алексеевич очень гордился тем, что у сына получилось. В первую очередь потому, что город выглядел по-европейски. В хорошем смысле этого слова. Как старый такой, европейский город откуда-то из Северной Италии. Хотя знатоки говорили больше про Рим, только замечая отдельно улицы, которые в Вечном городе были очень узкими. Ну и рекомендовали весь этот кирпич хотя бы штукатуркой закрыть да покрасить, а еще лучше облицевать чем-нибудь приличным, чтобы выглядело более богато…

До кремля голландская делегация не дошла. Но ей и того, что они увидели хватило.

Прямо прониклись.

Хотя особенно ничего монументального и не углядели. Просто то, что имелось, было сделано качественно и добротно. Но главное заключалось в том, что виденное ими совершенно не сочеталось с теми словами о «дикой варварской стране скифов и гуннов», про которую все чаще стали говорить на Западе. В рамках пропаганды.

Да и дорога от Риги до Москвы[11]…

Нигде в Европе они не видели ТАКИХ дорог! Кое-где оставались, конечно, старые римские и они были весьма неплохи. Особенно если за ними следили. Но не такой же протяженности!

Хотя бедность они тоже заметили.

Как ни старался Алексей, а даже вокруг державных дорог привести населенные пункты в порядок еще не удалось. И там всякого хватало.

Работали над этим.

Плотно работали.

Но дело шло медленно из-за нехватки рабочих рук. И за пределы Московской губернии покамест не вышли. Хотя в этом деле отец прямо яро поддерживал сына. Он любил пустить пыли в глаза иноземцам, да и не только. И отлично понимал, что эти дороги — витрина державы. По ним гости станут судить о России…

* * *

Злобин Леонтий Степанович нервно ударил себя по шее.

Опять комары!

И здоровенные! Словно летающие лошади!

Ему крайне не нравилась эта экспедиция, но отказаться он не мог. Понимал — оправдает надежды царевича и все — жизнь потом пойдет если не как по маслу, то сытно и комфортно.

А сейчас требовалось потерпеть. И потрудиться. Здесь.

Ну, если быть точным, то не совсем здесь. Крошечный городок Иркутск, в котором они остановились, выступал лишь перевалочной базой. Им нужно было идти дальше — на восток. На реку Лену и далее в ее восточные притоки…

Персидская торговля была интересной, вкусной и перспективной. Ведь даже при сохранении старой логистики она могла достигнуть 5–6 миллионов рублей оборота в горизонте нескольких лет. После прокладки же чугунной дороги для запуска индийского транзита и того больше. Существенно больше. 15… 20… 25 миллионов… Это было очень сложно прогнозировать.

Но Персия — это Персия.

Важное направление, но не единственное. Во всяком случае «складывать все яйца в одну корзину» Алексей Петрович не хотел. И видел большие перспективы в китайской торговле. Да, до постройки чугунной дороги от Перми до Нижнего Тагила и канала между притоками Оби и Енисея обороты там были смехотворные — тысяч по 100–200 в год. Да еще с учетом совершенно кошмарных издержек. Но все поменялось. И этим требовалось пользоваться.

Китай был готов покупать мех, кожи, шкуры, шерстяные и льняные ткани, ковры и гобелены. Возможно чугунное литье и железные изделия, если много и дешево. Хотя это пока не точно. Сам же мог продавать шелковые и хлопчатобумажные ткани, шел сырец, фарфор, чай, сахар, а также жемчуг и драгоценные камни.

Хорошая комбинация.

И после ввода в эксплуатацию чугунной дороги и крохотного Обь-Енисейского канала торговый оборот начал стремительно увеличиваться. С перспективой достигнуть через несколько лет 4–5 миллионов. Главное обеспечить транзит около 7–8 тысяч тонн груза каким-нибудь разумным и дешевым способом. Во всяком случае не так, как поступили в оригинальной истории с этим кошмаром длинных караванных перевозок.

Решение лежало на поверхности.

Ввести стандартный пароход с удобным типоразмером. Чтобы легко проходил от Нижнего Тагила до Кяхты. И делал это быстро. Ради чего, кстати, он со своим пароходом и возился. Запускать их в серию с кондачка выглядело слишком рискованным.

По задумке новый универсальный речной грузопассажирский пароход должен был иметь длину 30 саженей, ширину 4 и осадку в ½[12]. Конструктивно — плоскодонное корыто в духе отработанных уже баркасов. Два гребных колеса сзади. Рубка, каюты и машинное отделение там же. Центральная и передняя же его части были свободны как для грузов, так и для заполнения просторной надстройкой практически любого назначения. Носовая оконечность плоская, чтобы легче приставать к необорудованным берегам.

Подобный аппарат должен получиться водоизмещением около 780 тонн с грузоподъемность порядка 500 тонн. То есть, для решения логистической задачи по разгону китайской торговли до 4–5 миллионов в год хватало и дюжины таких, курсирующих от Нижнего Тагила до Кяхты.