Сын Петра. Том 5. Ветер перемен

В принципе, кораблик не сильно тяжелый. Поэтому можно даже подумать над созданием этакого железнодорожного волока от Перми до Нижнего Тагила. Дабы еще сильнее облегчить и упростить логистику. Но это потом. Сейчас главное этот стандартный пароход создать и начать наращивать их парк. Для начала в интересах китайской торговли. А потом на внутренних линиях по Волго-Камскому бассейну, Дону, Днепру и на севере…

Впрочем, успех в китайской торговле наметился уже сейчас. Даже без пароходов. Что и спровоцировало Алексея Петровича идти дальше. Дальневосточный берег России был практически полностью отрезан от любых ее внутренних коммуникаций. По сути — восточнее Иркутска начиналась одна сплошная логистическая катастрофа. И если по Лене еще хоть какая-то «движуха» шла, то дальше… дальше начиналась зона героизма и чудес. Ведь в тот же Охотский острог было проще и быстрее добраться на корабле, совершив крайне рискованное кругосветное путешествие, чем по внутренним путям России.

С этим требовалось что-то делать.

И экспедиция Злобина была уже не первой, отправленной с этой целью. Впрочем, куда более практичной, чем предыдущие.

От Иркутска до верховьев Лены уже начали прокладывать однопутную чугунную узкоколейку, где-то километров в двести. Да, вечная мерзлота. Но и дорога считай временная военно-полевая с весьма и весьма скромными нагрузками. Однако введение ее в эксплуатацию открывало новые горизонты в освоение Лены.

Ясак ясаком.

Это не так уж и важно было в этом проекте.

Куда важнее добиться нормальной логистики до своего тихоокеанского побережья. Пусть даже это все будет формально убыточным. Ибо лучше так, чем вообще никак.

Вот Злобин с командой и должен был выйти на реку Юдому. Изучить ее и решить, где ставить плотину. Или, быть может, каскад плотин? Она ведь где-то с трети своего течения становилась непроходимой. И, учитывая осадки стандартных пароходов, требовалось поднять ее уровень всего на два-три метра.

Не бог весть что. Вот ребята и должны были пройти по ней, оценив объем работы. Другие же экспедиции, которыми натурально бомбардировали Охотский острог, забрасывая их по морю, были озадачены другими вопросами. А именно как до этой самой Юдомы добраться. Тоже, скорее всего, через каскад плотин…

Петр от всего этого кривился.

Далеко и бессмысленно. Живут там люди как-то? И слава Богу. Признают подданство России? Вообще замечательно. Всю эту возню ради них устраивать не хотелось совершенно. Так что царевичу пришлось городить очередные «Нью Васюки», рассказывая отцу о том, как они славно заживут если все это достроится и введется в эксплуатацию. Ведь торговля с Кяхтой очень ограничена из-за того, что от нее до развитых регионов Китая больше тысячи километров по горам да пустыням. Посему держава Цин туда просто была не в состоянии завозить много товаров. А те, что притаскивала, имели приличные наценки из-за издержек. А вот из Охотска ходить в Китай можно по морю. И это даже близко не кругосветка с ее весьма приличными удельными издержками и внушительными рисками. Что могло очень сильно интенсифицировать торговлю с Китаем, выводя ее на уровень близкий с персидским направлением. Или даже превосходя его.

Главное — выйти на Охотск с адекватной логистикой. Пусть и речной.

Царь нехотя с этим соглашался.

Вся затея казалась ему блажью, как, впрочем, и Алексею. Но царевичу хотелось. Очень хотелось…

Глава 6

1709 год, июль, 12. Исфахан

Алексей Петрович наконец добрался до Исфахана.

Это было непросто и совершенно не так легко, как ему казалось. И путешествие по рекам оказалось самой простой частью данной комбинации. А вот море уже заставило немало напрячься. Все-таки плоскодонный пароход с широкой, скошенной носовой оконечностью на волне чувствовал себя отвратительно.

Качало безбожно. Даже на относительно небольшой волне. Но царевич морской болезнью не страдал и относительно спокойно перенес эти «качели». Разве что каждый поход по малой нужде превращался в аттракцион со сверхзадачей не обоссать самого себя. Ну и есть почти прекратил, чтобы не ходить по большой. В общем весь экипаж парохода насладился в полном объеме. И это еще хорошо, что шторма не было. И даже не сильную ветер нагонял волну.

А потом случилось то, из-за чего он едва не развернулся, дабы вернуться домой. А именно караванный путь на верблюдах под палящим солнцем.

Жару он «любил».

Нежно. Ласково. Всей душой. Отчего регулярно подумывал организовать из своего кабинета что-то вроде промышленного холодильника. Ибо кроме бани он повышенную температуру нигде терпеть не мог. А тут такое…

По его ощущениям жара стояла за сорок. И он должен был как-то перемещаться сидя на верблюде. На самом солнце.

Это был ад.

Его персональный, личный ад.

Пришлось даже соорудить зонтик с креплением к седлу и организовать себе эрзац вариант испарительного охладителя. То есть, постоянно поливать себя водой, смачивая. Она по такой жаре испарялась очень быстро с поверхности тела и ощутимо охлаждала его.