Сын Портоса

Сначала несчастный юноша оставался оглушенным постигшим его ударом. Неподвижный и ошеломленный, он не видел перед собой ничего, кроме ужасной государственной тюрьмы, чье название выкрикнул ему уходящий стражник. Наконец, встряхнувшись, как делают пытающиеся отогнать от себя ночной кошмар, Жоэль огляделся вокруг и прошелся по камере, что не заняло у него много времени. Повинуясь инстинкту, он подошел за светом и воздухом к окну — маленькому отверстию к стене, защищенному двойной решеткой из толстых железных прутьев.

Бедный Жоэль!

Сельский житель, привыкший полной грудью вдыхать чистый воздух, бегая по морскому берегу и вересковым пустошам, бродя по лесам и утесам, он был вынужден теперь дышать через узкую щель, сквозь которую даже нельзя было просунуть голову. Его взгляду открывалась только полоска неба, на которой не вырисовывались ни верхушка дерева, ни флюгер, ни столб дыма. Всю мебель составляли изъеденный червями стол, покрытый ветхой скатертью, табурет и койка. Последняя показалась юноше невыносимо жесткой, поэтому он уселся на табурет, предавшись невеселым мыслям.

Жоэль находился в тюрьме и, по-видимому, его ожидала смертная казнь. Сомневаться на этот счет не приходилось: преступление было очевидным, закон — абсолютно ясным, трибунал, несомненно, признает его виновным, и девять с половиной шансов из десяти были за то, что король подпишет смертный приговор. Но наш герой не желал умирать — он хотел жить и особенно сетовал на то, что внезапная смерть лишит его возможности осуществить свои намерения: выполнить задачу, завещанную матерью, и затем посвятить себя лишь одной цели — сделать счастливой свою возлюбленную.

Но невзирая на высокий строй его мыслей, природа давала о себе знать — Жоэль чувствовал голод, жажду и нуждался в отдыхе. Когда ему подали пищу — надо признать, весьма обильную и хорошо сервированную, что свидетельствовало о присутствии в Бастилии духа его прежнего коменданта Безмо, — он набросился на нее, словно голодный волк, после чего растянулся на койке и заснул так крепко, будто пребывал в комнате для гостей «Мавританского трубача», убаюканный непрерывной болтовней малыша Фрике.

Когда Жоэль проснулся, уже рассвело, и он не сразу смог понять, где находится. Но вид окружающих его стен все ему объяснил. В тот момент, когда осознание происходящего исторгло из груди юноши глубокий вздох, в камеру вошел тюремщик.

— Время прогулки, сударь. Если вы подниметесь на верхушку башни, то сможете глотнуть такого воздуха, какого внизу не сыскать. Поболтаете с другими заключенными — это вас немного расшевелит. — И ведя своего нового подопечного по лабиринту лестниц и коридоров, он добавил: — Только длительных знакомств вам не удастся завести, так как суд состоится очень скоро. Майор велел мне сказать, что завтра здесь будет судья, который сообщит вам решение.

Прогулка происходила на плоской крыше. Поскольку в башне было пять этажей, на каждом из которых содержалось по одному заключенному, Жоэль встретил наверху четверых. По их одежде и внешнему виду можно было определить дату ареста. Двое мужчин средних лет ничем особенным не выделялись. Третий, пожилой, не слишком высокий, но широкоплечий и атлетически сложенный, обладал добродушной физиономией и глупой улыбкой, являя собой образец не блещущего умом горожанина. Четвертый был старик с длинными седыми космами и нечесанной бородой, одетый в лохмотья.

Как только наш герой появился на площадке, первые трое тут же спросили его:

— Какие свежие новости из Парижа?

— Ну, господа, — ответил Жоэль, — к сожалению, я не могу удовлетворить ваше любопытство, так как был арестован вскоре после приезда из провинции.

— Вы были арестованы?

— Разумеется. Не думаете же вы, что я явился сюда только ради удовольствия совершить эту прогулку?

— Но за что вас арестовали? — осведомился один из заключенных.

Жоэль поведал о своем приключении, после чего его собеседник заметил, скорбно покачав головой:

— Клянусь Святой Девой, ваше дело выглядит абсолютно безнадежным. Король не шутит с дуэлянтами. Как бы то ни было, вы хоть знаете, за что сюда попали.

— А другие заключенные? — быстро спросил Жоэль.

— Ну, мне неизвестно, почему я здесь.

— И мне.

— И мне тоже.

Жоэлю не хотелось расспрашивать старика, но последний сам заговорил в ответ на его вопрошающий взгляд:

— Мне жаль вас, сударь, ибо вы, безусловно, разделите судьбу тех, кто был казнен за такое же преступление. Кардинал не знает жалости.

— Какой кардинал? — удивился бретонец.

Старик изумленно взглянул на него.

— Какой же, как не его красное преосвященство, кардинал Ришелье?

— Господи, да ведь он умер почти тридцать лет назад!

— Вы вполне в этом уверены?

— И его преемник, кардинал Мазарини, тоже давно покойник.

— Но ведь король Людовик XIII все еще царствует?

— Нет, он умер раньше Мазарини — последовал в могилу за Ришелье.

— Прошу извинения, сударь, — вежливо ответил старик. — Я не знал об этих событиях, так как попал сюда в год рождения первенца короля Людовика XIII.