Читаем Сын предателя полностью

 Они осторожно перешагнули через труп и, спотыкаясь, зашли в избу. В темноте Андрей щупал пальцами пространство, пытаясь что-нибудь обнаружить. Ещё три трупа разной величины лежали вниз лицом на полу. В печи Андрей нашёл горшок, в котором в не слитой воде была неизвестно когда сварёная картошка. По тому, что от трупов запаха ещё не было, Андрей определил, что картошку есть можно. Лаз в подполье он искал перед печкой, едва не занозив пальцы.

 Кольцо звякнуло, когда терпение Андрея было на исходе. Фёдор ощущал дуновение ветерка от движущегося в поисках Андрея. Ему сразу стало легче после первой съеденной картофелины, которую услужливый Андрей сначала надкусил сам.

 Андрей, непонятно каким образом, легко ориентировался в темноте, открыл люк в подполье, спустился вниз, что-то нащупал, что-то вытащил, закрыл люк. Затем он с пола поставил свои находки на стол. Сложив улов в мешок, обнаруженный висящим на верёвке у печки, Андрей завязал сверху узел, закинул жалобно звякнувшую поклажу на спину, и они покинули избу.

 Любопытство их не было удовлетворено, хотелось узнать, что случилось в этой деревне. К тому же Фёдор был серьёзно болен, поэтому они забрались в сарай и решили дождаться утренней зари. Хотелось хоть немного обсохнуть и отдохнуть от скитаний по лесу.

 В сарае было пусто, но чувствовалось, что совсем недавно здесь была живность. Видно, каратели прочесали село весьма жестоко и выжгли поле перед лесом для своей безопасности.

 Но тогда напрашивался вывод, что где-то здесь недалеко орудует партизанский отряд, и они непременно должны с ним встретиться.

 Когда чуть забрезжило, оба, так и не сомкнув глаз, по огородам стали пробираться к другому дому. Запустение было и там. Соседняя улица тоже была пуста. Никакой военной техники, ни фашистов, ни жителей села не было видно.

 Фёдор, оживший после скромного ужина и завтрака, уже не походил на развалину, был энергичен и хотел реабилитировать себя в глазах младшего по званию в их маленьком отряде.

 -Надо разведать, всё же, что здесь произошло, - проговорил он, как будто сам себе. Но Андрей воспринял это, как приказ и пополз по огороду к следующему дому. Скоро он махнул Фёдору рукой, встал во весь рост и, не скрываясь, заглянул в окно. Село вымерло полностью. Непонятно было, почему не были сожжены дома. Единственным живым существом осталась кошка, на которую не хватило  пули.

 Наполнив два мешка овощами Фёдор и Андрей двинулись  в путь. Наткнулись они на побоище за длинным сараем, к которому примыкала канава, похожая на специально вырытый ров. Там и лежали все жители села. Было очевидно, что расстрел был произведён не более суток назад.

 Смерть ещё не обезобразила тела до неузнаваемости. Мародёры цивилизованной Европы не побрезговали одежонкой несчастных, готовясь к зимовке в России.

 Мраморный цвет тел с яркокрасными выбоинами на груди взывал к мести, но два бойца только сжимали кулаки и молча смотрели, чтобы запомнить эту картину никому не нужной смерти.

 Снова они шли бесцельно вперёд, придерживаясь более густых зарослей, не зарываясь в топкие места и избегая дорог. Мешки с поклажей давили на плечи, спины были мокрыми, но они всё шли, и каждый из них ждал, что не он, а другой сбросит мешок первым и заявит о своей усталости.

 Их остановку ускорил окрик, казалось, раздавшийся на весь лес. Это случилось настолько неожиданно, что Андрей, сбросив мешок, нажал на спусковой крючок автомата. Весь небольшой запас патронов в диске мгновенно иссяк.  Тотчас лес огласила тирада отборного мата:

 -Ты что, мать твою, делаешь. такой-сякой!

 И по пуле на каждого просвистели над их головами, отчего они не замедлили низко поклониться земле.

 -Свои же, чёрт побери! - крикнул Фёдор.

 Насторожённо сблизились и, увидев солдатскую форму, немного успокоились.

 -Документ есть? - спросил один из появившихся из-за стволов деревьев.

 Фёдору стало сразу не по себе. Показывать снова чужой документ было здесь гораздо опаснее, чем там, в доме Нади капитану. Он стал медлить, ожидая, когда Андрей вынет свою армейскую книжку. Но тот, вдруг заметив паузу в поведении Фёдора, заорал:

 -Да кто вы сами-то такие?

 И лучше бы он этого не делал. Три пули просвистели совсем близко, отчего оба упали на животы,  спрятавшись за мешки с продуктами.

 Лесные хозяева встали у них по бокам, и было их человек шесть.

 -Оружие на землю и встать, руки вверх! - скомандовал довольным тоном здоровенный детина.

 -Воевать идёте или прятаться от врага?

 -Воевать, конечно! - почти враз рявкнули Фёдор и Андрей.

 -Тогда документы сюда и без фокусов!

 Фёдор нехотя достал потерявшую приличный вид армейскую книжку покойного сержанта, понимая, что отсутствие вообще документа едва ли воспримет лесной народ положительно. Андрей тоже  предъявил свой документ, который был в полном порядке.

 Фёдор уловил неудовольствие в выражении лица богатыря, почувствовал, как нарастает боль в груди. Нервозность его тотчас была замечена. Здоровяк стал усиленно разглядывать его потрёпанное удостоверение. Наконец, сказал с явным раздражением:

 -Ты что, в реке, что ли, купался? Как фамилия, имя, отчество?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза