Сын Ретта Батлера

— Об этом вам лучше знать. Покопайтесь в памяти. Может быть, при получении этой земли была какая-то закавыка, которой и воспользовался претендент. Как эта земля стала собственностью вашей семьи? Вы что-нибудь знаете об этом?

— Очень смутно. Отец мне ничего не рассказывал. Я только слышала, что эта земля была приобретена.

— У кого?

— Но в документах говорится совершенно ясно — у правительства.

— У какого правительства, мэм?

— Постойте, вы хотите сказать, что…

— Я ничего не хочу сказать. Я раздумываю вместе с вами. Ведь была Гражданская война, не мне вам напоминать об этом. Южные штаты потерпели поражение. Не получилось ли так, что документы были оформлены кем-нибудь из врагов Севера?

— Это не отменяет права на владение землей. Это право священно и записано в американской конституции.

— Но это вполне может поставить ваше право под сомнение, — возразил Краут.

— Я посоветуюсь со своим адвокатом, — сказала Скарлетт. — Хотя он и без моих советов делает все возможное.

— Если позволите, мэм, я попрощаюсь с вами, — Краут встал. — Мне было приятно познакомиться с вами. Думаю, все загадки разрешатся и вообще все образуется.

— Еще раз благодарю вас, Краут. Вы мне очень помогли.

— Еще когда я был ребенком, я слышал фамилию О’Хара. Мог ли я поступить иначе?

Дост подтвердил догадки Краута.

— Очевидно, речь идет о каких-то ф-формальных неточностях в оформлении документов, — сказал он. — Я с-связался со своими друзьями в арбитражном суде. Они намекнули мне именно на это.

— Понятно. Но ведь документы проходили перерегистрацию. И не один раз. Почему же никто не заметил этих неточностей раньше?

— Это просто обратная сторона м-медали. Настолько никто не ставил под с-сомнение ваше п-право, что и документы регистрировали чисто м-механически. Но это еще не все. Я могу с уверенностью с-сказать, что за всем этим стоит весьма влиятельное л-лицо.

— Я тоже думала об этом. Человек с улицы вряд ли смог бы поднять такой груз, — задумчиво произнесла Скарлетт.

— Б-боюсь, что и уровень анонима весьма в-высок.

— Как высок, Торн?

— Очень высок, очень, — сказал Дост.

— Я собираюсь ехать к губернатору, — заявила Скарлетт.

— Это р-разумно. Надеюсь, многое прояснится. Знаете, я испугал вас, с-сказав, что дело мы можем п-проиграть. Сейчас я так не думаю. Мы п-поборемся. П-первый шок проходит. Люди в городе уже б-более благосклонны к вам.

— А вот я — нет. Они бросили меня, Торн. Они все сразу же пропали. — Скарлетт в волнении стала ходить по комнате.

— Они п-просто испугались. Я ведь тоже ис-спугался. П-простите м-меня, Скарлетт. И простите их.

Скарлетт давно не была в Атланте и сейчас с трудом узнавала город. Некогда одноэтажный, весь в зелени, уютный городок стал по преимуществу каменным многоэтажным, холодным. На улицах было много автомобилей, хотя конные экипажи не уступали им пока что первенства.

Скарлетт поселилась в гостинице «Эмпайр», в номере, выходящем окнами прямо на площадь.

Глядя на улицу, она почему-то подумала: «Скоро начнется новый век. Какая я уже старая».

Впрочем, мысли о старости приходили к Скарлетт крайне редко. Она по-прежнему чувствовала себя полной жизненных сил. Конечно, она не смогла бы сейчас, как в молодости, дни напролет трудиться в Таре, не выдержала бы, наверное, и других испытаний чисто физически. Но жажда жизни, стремление к деятельности, открытый, не замутненный ложной старческой мудростью взгляд на жизнь сохранились в ней. Она даже сама иногда удивлялась тому, что могла по-прежнему открывать для себя новое, радоваться, волноваться. Конечно, теперь у нее совсем другие заботы — дети. Хотя они и разлетелись по белу свету, хотя у каждого из них теперь своя жизнь, но материнское сердце никак не успокоится. Она думает о Бо. О Кэт, конечно, о Джоне, об Уэйде… Но ее сердце начинает биться учащенно, как в давние времена, когда она думает о Ретте. Его уже так давно нет с ней. Но для нее он не умер. В жизни им довольно часто приходилось расставаться. Скарлетт даже казалось иногда, что они разлучились навсегда. Но Ретт возвращался. И теперь Скарлетт не хотела впускать в свое сердце это безысходное слово — смерть. Ретт просто ушел. Не навсегда, нет, они еще встретятся с ним. Он обязательно вернется, или она придет к нему. Потому что она любит его. Потому что он — вся ее жизнь. И когда она видит в детях черты Ретта, сердце ее переполняется радостью и гордостью. Она знает, Ретт был бы доволен тем, какими выросли его дети, какими они стали, как живут на этом свете.

Человеческая память устроена таким образом, что все плохое забывается.