Сын рыбака

— Ошибаешься, дружок, — ответил господин. — Это ты своих лососей можешь колотить веслом сколько тебе влезет, а до меня тебе не добраться. Я салакушников не боюсь!

И где только он подхватил это рыбацкое ругательство, зачем ему понадобилось бросить его в лицо этим загорелым дикарям? Те сразу поднялись на дыбы, готовые вступиться за честь поселка. Хорошо понимая, что одному ему не справиться со всей этой компанией, даже если бы на него нападали поодиночке, болтливый господин все же продолжал поддразнивать молодых рыбаков, пока они не вышли из терпения. Никто после не помнил, как все произошло, но последствия оказались плачевными: господину проломили бутылкой голову, и он остался лежать на полу. Приглашенный врач велел вызвать из Риги карету скорой помощи. Возможно, что все кончилось бы без особого шума, если бы у этого господина был более крепкий череп; но когда Фред на следующий день справился по телефону в больнице, ему ответили, что пострадавшего навряд ли можно спасти. В гостиницу прибыла полиция, составила протокол, нескольких парней вызвали к следователю.

Теперь поднялась волна возмущения против увеселительного заведения Фреда. У избитого господина нашлись сильные друзья, которые начали докапываться, как это все произошло. Неизвестно, кто восстановил против гостиницы некоторых влиятельных курортников, но те стали собирать подписи под петицией о закрытии «Виллы Фреди». Гостиница-де нарушает общественное спокойствие, способствует порче нравов и расшатывает материальные устои рыбацких хозяйств. Под петицией подписались почти все жены рыбаков.

— Попробуй у меня только подписаться! — грозил жене старый Клява.

Но это не помогло. В один прекрасный день петиция была отослана в соответствующее учреждение, и сколько Фред ни носился от одного чиновника к другому, пытаясь спасти положение взятками и обещаниями завести в гостинице другие порядки, вскоре пришло распоряжение о закрытии «Виллы Фреди». Осис и Бангер поспешили выразить американцу соболезнование, но Фреду от этого легче не стало. Персонал гостиницы собрал пожитки и уехал. Грустно выглядела «Вилла Фреди» с заколоченными ставнями и дверьми, а многие ее завсегдатаи ходили вокруг вроде изгнанных из рая грешников.

Американец уже давно собирался застраховать гостиницу в каком-нибудь солидном страховом обществе. Сейчас он свое намерение исполнил, причем застраховал ее на изрядную сумму — в пятьдесят тысяч латов, — так высоко был оценен этот сарай. Правда, это потребовало крупных расходов, но теперь по крайней мере можно было успокоиться хоть в одном отношении: ведь лето, жара, много ли нужно для того, чтобы вспыхнуть пожару. А новые постройки загораются часто.

Фред сердито расхаживал по поселку, совсем не замечая женщин, — они были виноваты больше всех.

Хорошо, что кое-что продолжало еще приносить доброе суденышко «Титания».

Карл Зиедынь не мог выбрать менее подходящего времени для предъявления надоедливых требований. Или у него мозги были не в порядке или ему хотелось подразнить Фреда, но он опять заявился к нему.

— Пошел ты к черту! — крикнул, завидя его, американец. — Что ты без конца требуешь денег, денег и денег? Что они, растут у меня? Сам видишь, как я из кожи лезу, чтобы как-нибудь свести концы с концами. Думаешь, большое удовольствие рыскать по морю?

Два дня Зиедынь, как собачонка, бегал по следам Фреда. То он провожал его к берегу, то терпеливо дожидался у дверей, когда тот заходил куда-нибудь.

— Ну дай же немного, мне на пропитание нужно…

— На пропитание! Что же ты за человек, если тебя должны содержать другие? Учись сам зарабатывать хлеб! Молодой, здоровый как бык, а разыгрывает инвалида. Я бы постыдился так попрошайничать…

Видя, что от Зиедыня не отвяжешься, Фред велел Баночке подогревать мотор — может быть, в море удастся ему обрести покой. Но в конце концов и чаша долготерпения Зиедыня переполнилась. Поняв, что Фред снова собирается удрать от него, он не захотел сходить с «Титании».

— Как же теперь будет, Фред? Заплатишь ты мне или нет?

— У меня сейчас времени нет, ты же видишь, что я ухожу.

— Значит, платить не будешь?

— Банка, отпихивай судно! Здесь даже позавтракать не дадут спокойно. Пристает, как католический монах!

— Ах, вот как! — озлился Зиедынь. — Ну, хорошо, я покажу тебе католического монаха! Можешь убираться. Я иду сейчас в поселок и стану всем про тебя рассказывать.

Зиедынь повернулся и сошел на берег. Фред мигом выскочил из моторного отделения.

— Эй, Карл, куда ты бежишь? — закричал он. — Давай поговорим!

Зиедынь, не оборачиваясь, шел дальше. Фред соскочил на берег и бросился за ним вдогонку.

— Ну, чего ты ломаешься! Получай свои десять латов и успокойся.

Зиедынь не отвечал. Странно было глядеть на них со стороны. Один шел молча, наморщив лоб, другой говорил без умолку, подпрыгивая и забегая вперед.

— Ты что думаешь, десять латов — это мало? Ну, бери двадцать. Больше сегодня не могу. Ну почему ты ничего не отвечаешь, скажи хоть слово! У меня при себе всего пятьдесят латов, а еще предстоят кое-какие расходы. Но если тебе очень нужно, я отдам тебе все.