Сын Сарбая

Но лучше рассказать по порядку. После того как гости и хозяева плотно поели и старый Буйлаш, вытерев рот, отодвинулся от блюда с едой, Дардаке заметил быстрый вопросительный взгляд, брошенный дедушке Зейной. Он вроде бы ждал этого взгляда. Кивнул ей в ответ, и тогда она подтянула к себе портфель. Достав из него какую-то бумагу, Зейна обратилась к хозяину дома:

— Уважаемый Сарбай-ака, я привезла важное письмо. Оно адресовано вашему сыну, но касается всей семьи. Можно, я прочитаю его вслух?

Сарбай не привык к столь торжественному тону, он не знал, улыбаться ему или быть серьезным. Не успел он ответить, как выскочила Салима-апа:

— А разве сын мой, которому послана эта бумага, неграмотный? Или уж наступили времена, когда женщины берут верх над мужчинами?

Дардаке стало не по себе. Как грубо и резко говорит мать! После таких слов гостья должна обидеться и уйти.

Но Зейна не обиделась. Смело подняла глаза на хозяйку:

— Директор школы поручил… Мне все учителя поручили и весь наш класс!

— А при чем тут теперь учителя и весь ваш класс вместе с директором? Мой сын теперь уже не школьник, а помощник чабана. — Салима оглядела всех присутствующих. Но Сарбай и дедушка Буйлаш смотрели на нее неодобрительно, и она сменила гнев на милость: — Ну да ладно, читай! Надо уважать тех, которые учили грамоте.

Зейна поднялась и с выражением прочитала:

— «Ученик седьмого класса Чаекской неполной средней школы Сарбаев Ракмат! В третьей и четвертой четвертях ты не посещал школу и отстал в учебе. Причины этого нам известны, и все же тебя следовало бы из школы исключить. Только принимая во внимание, что ты не по своей вине бросил занятия, а по распоряжению бывшего председателя колхоза и на своей должности показал себя отличником животноводства, педсовет решил тебя не исключать. Получить образование в объеме семи классов обязан каждый ребенок — таков закон Советского государства. Ты учился хорошо и в шестом классе, и в первом полугодии седьмого. Исходя из этого, мы разрешаем тебе держать экзамены за весь седьмой класс. Твои учителя и твои одноклассники согласились помочь тебе получить недостающие знания и пройти с тобой последние главы учебников. Если ты постараешься и будешь напряженно работать, экзамены сдашь. Сейчас такое время года, когда с овцами не очень много хлопот. Отпросись у родителей и приезжай в школу. Мы все не сомневаемся, что за месяц ты сумеешь сдать экзамены и получишь удостоверение об окончании семилетки. Твой учитель, директор школы Асламбeк Амaнов. Двенадцатое мая тысяча девятьсот сорок восьмого года».

Закончив чтение, Зейна с поклоном передала бумагу Дардаке. Она старалась держаться независимо, но, видно, напряжение было слишком велико, взглянуть на старших она не решалась.

Дардаке неожиданно ткнул себя в грудь большим пальцем и спросил:

— Это мне?

Все, даже Салима, рассмеялись. Получилось, что Дардаке не слушал.

— Ты все понял? — спросила Зейна.

— Я понял, что меня опять хотят сделать учеником. Я… я… — Он ужасно растерялся.

И тут поднялась Салима.

— Зачем ему это? Зачем бедного мучить? — проговорила она своим резким голосом.

Тем временем Зейна вынула из портфеля пять или шесть книг: история, химия, алгебра… Дардаке дрожащими руками потянулся к ним, но тут же и отодвинулся.

— У меня они есть, — сказал он. — Почти все.

— Из века в век, — продолжала Салима, — чабанами становились без всякого образования. Сейчас у нас в колхозе есть два чабана из учеников, окончивших школу. Разве они лучшие чабаны? Нет, они только зря теряли время.

Дедушка Буйлаш, сухой, легкий, смотрел голубенькими глазками и кивал головой. Похоже было, что он во всем согласен с хозяйкой дома.

И вот тут-то Сарбай и воскликнул:

— Эх-хе-хе, мы из племени униженных, судьба никогда не будет к нам благосклонна!..

Что он этим хотел сказать? Дардаке смотрел на него во все глаза, Салима-апа застыла с разинутым ртом.

Вдруг Зейна спросила:

— Дардаш, разве ты хочешь стать чабаном?

Дардаке молчал.

— Ну! — Салима-апа властно посмотрела на сына. — Говори же! Скажи этой делегатке, что новый председатель колхоза, Садык-байке, назвал тебя прирожденным чабаном и что старый председатель тебя тоже хвалил.

Дардаке молчал.

Ему очень хотелось выбежать из юрты куда-нибудь в горы, подумать. Он не мог сразу охватить и понять все, что произошло. Для него было неожиданным и доверие педсовета, и обещание одноклассников подготовить его к экзаменам. Чувство благодарности переполняло его. Ему захотелось увидеть школу, поскорее встретиться с товарищами. Учебники, лежащие на дастархане, тянули к себе, как магнит.

— Эх-хе-хе! — опять вздохнул Сарбай.

Но Салима не дала ему говорить.

— Хозяин ты здесь или нет? Мужчина ты или нет? Сын твой не отвечает матери, молчит. Может, тебе ответит?.. — Она бросила быстрый взгляд на Зейну и повернулась с поклоном к дедушке Буйлашу: — Дорогой аксакал, не кажется ли вам, что судьбу юноши не приличествует обсуждать в присутствии девушки?