Сын Солнца

В этот час Дом Лабрисов обычно распахивал свои двери для гостей. Дворец господствовал над городом, расположенный на нескольких насыпных террасах, соединенных между собою вырубленными в горном основании лестницами. Он был ориентирован строго на север по священной горе. От порта к нему через три кольца стен вела мощенная гранитом Дорога Процессий. Она продолжалась за распахнутыми воротами Дома Лабрисов и постепенно превращалась в главный осевой коридор дворца. Он рассекал постройку на две части: западную — женскую, принадлежавшую Мин-Эвре, и восточную — мужскую, где обитал минос.

Минос ожидал Принца Победителя в небольшом внутреннем дворике перед святилищем. Голубые стены вокруг были расписаны черными фигурками небесных странниц. Их гнезда гроздьями лепились под деревянной крышей галереи и на красных, расширяющихся кверху колоннах.

Царь Яхмес, таково было настоящее имя миноса, доводился Акхану племянником. Он был четвертым сыном старшей сестры Тиа-мин, принцессы Сетин. Каждую девятую весну верховная жрица избирала нового миноса из юношей царского рода, достигших 14 лет. Прежний минос, терявший за годы краткого царствования свежесть ранней молодости, погибал в ритуальной игре с быком как раз на пороге своего мужества. Благодаря этому вечно прекрасный бог цветов и плодов возрождался в новом избраннике Мин-Эвры.

Сами верховные жрицы менялись реже, ибо Атлат входила в тело цветущей женщины и оставалась там до тех пор, пока ее мощная плодородная сила не истощала очередной сосуд. До Мин-Эвры это место занимала знаменитая жрица Мин-Хет, бабушка Акхана. Та самая, которой принц был обязан умением вскрывать любые замки. Говорят, она отдавалась даже храмовым ворам. Сама Мин-Эвра считалась принцу троюродной теткой. Впрочем, степени родства в царской семье были столь разветвлены и запутаны, что акалель не взялся бы просчитать, с какого бока он ей племянник.

Ярко-желтый мяч сорвался с плетеной ракетки Яхмеса и покатился по песчаной дорожке. Принц поднял его.

— Рад приветствовать моего повелителя.

— Сыграем? — Минос просительно улыбнулся.

Акхан подбросил мяч и легко поддал его рукой. Он почти с болью заметил, как вытянулся и возмужал этот долговязый царь-ребенок. Они несколько минут перебрасывали надутый шар из раскрашенного бычьего пузыря через маленький бассейн посреди двора. Наконец минос сделал принцу знак остановиться.

— Ты чем-то озабочен? Сядем поговорим.

Юноша хлопнул в ладоши, два темнокожих раба вынесли под сень колоннады складной стул для царя и плетеный коврик для его собеседника. Яхмес дышал так тяжело, точно только что пробежал от склона горы до порта и обратно. Акхан знал, что подтачивает его силы: частые возлияния крови на поля острова. Без живительной влаги, бегущей в царских жилах, земля не сможет цвести. Каждое полнолуние Яхмесу вскрывали вены. Малокровие — бич атланских царей. Именно оно делает их вялыми и слабыми во время последнего боя с быком. Победа круторогому чудовищу морского бога обеспечена заранее.

Акхан сед на пол у ног миноса и приготовился слушать. Но царь молчал. Так прошло несколько минут.

— Ты видел их? — наконец спросил юноша.

— Кого, ваше величество? — Лицо принца оставалось спокойным.

— Своих друзей в порту. — Губы Яхмеса исказила слабая недобрая улыбка.

Акхан напрягся.

— Среди них двое были и вашими друзьями, — ответил он.

— Да-а, — медленно протянул минос. — Все бросились тебя защищать. И эти калели, и мои бедные спутники, и даже двое жрецов. Стоило Мин-Эвре прикоснуться к твоим детям. Верховная жрица считает, что это заговор, — Темные влажные глаза Яхмеса уперлись в лицо Акхана. — А как считаешь ты?

Принц с трудом перевел дыхание.

— Почему вы спрашиваете меня, ваше величество? Когда все произошло, я был далеко отсюда.

— Ты, кажется, оправдываешься? — Тонкие безвольные губы миноса тронула усмешка. — Они называли на допросах твое имя. Говорили, что ради тебя готовы преступить повеления Лунного Круга. Волю богов.

— Неужели воля богов состоит в том, чтоб забрать моих детей и лишить жизни семь верных вашему величеству подданных? — Принц Победитель чувствовал, что перестает сдерживаться.

— Хочешь посмотреть свой гороскоп? — вдруг спросил царь. — Не тот, что для всех, а настоящий?

Акхан сглотнул.

— Мне показала его Мин-Эвра, — продолжал юноша. — Ты — чудовище. Твои дети — тоже. Лунный Круг считает, что тебе надо запретить иметь дело с женщинами. В противном случае гороскоп сулит беды Великому Острову.

Яхмес встал и прошелся вдоль бассейна.

— Хочешь знать, почему боги забрали твоих детей? Почему пытались убить тебя? Тебе скажут правду, но, предупреждаю, — царь поднял тонкую, как стебелек, руку, — она тебе не понравится. Ты готов?

Принц почувствовал, как у него в груди ворочается мельничный жернов. Сейчас он совершенно ясно сознавал, что сделает все, лишь бы развеять липкую темноту, которая с самого отплытия в Ар Мор сгущалась вокруг него.