Сын Спартака

– Я оставался ответственным за всех, пока не появился Брикс, – добавил Мандрак. – Когда-то давно Брикс был моим командиром, и я был рад, что он опять принял командование. Вместе мы собираем новую армию беглых рабов, вооружаем их и обучаем, чтобы снова восстать, когда придет время. Время пришло, хотя Цезарь появился раньше, чем нам хотелось бы. Вот почему нам нужно найти такого человека, о котором я тебе говорил. Он послужит знаком. Он соберет рабов Италии под свой штандарт.

Брикс и Мандрак переглянулись, и Брикс закончил свою мысль:

– Сын Спартака.

Хотя Луп знал, что по Риму ходят такие слухи, но не думал, что кто-нибудь будет настолько глуп, чтобы поднять восстание на такой основе. Он постарался не показать своих сомнений.

– Но где он? – спросил Луп, все еще не понимая своей роли в этом разговоре. – И кто он?

– Прежде чем я скажу это тебе, Луп, ты должен кое-что узнать, иначе ты не поверишь мне, когда я назову его имя. Я встретил мальчика в школе гладиаторов недалеко от Капуи почти два года назад. Он считал себя сыном ветерана римской армии и рабыни, которую этот ветеран купил, освободил и женился на ней. Но раньше эта женщина была женой Спартака, и, когда ее купил ветеран, она была беременной. После рождения сына она поставила на ребенка тайное клеймо, которое носили только Спартак и ближайшие к нему люди. Такое клеймо, как у меня.

Брикс встал и оголил плечо. Там, на верхней части лопатки был рубец – клеймо в виде волчьей головы, насаженной на острие меча гладиатора. Брикс дал Лупу рассмотреть клеймо, снова накинул плащ и тунику и сел.

– У Мандрака такое же клеймо. Стержень для клеймения жена Спартака сохранила и потом поставила клеймо сыну.

Луп невольно поморщился, представив, как мать клеймит своего ребенка.

– Зачем она это сделала?

Брикс поджал губы:

– Думаю, она любила Спартака и дело, за которое он боролся. Она хотела, чтобы его сын однажды продолжил это дело. Клеймо напоминало ей об этом, и оно будет доказательством происхождения сына для других, кто был со Спартаком.

Луп нахмурился. Он вдруг вспомнил, что совсем недавно ему встречалось такое клеймо.

– Я знаю это клеймо! Я сам его видел!

– Если верить донесениям, это так, – улыбнулся Брикс. – А теперь, когда я рассказал о мальчике с таким клеймом, ты поймешь, кто это.

У Лупа закружилась голова, когда он вдруг все понял. Это было как удар молотом. Он ахнул и прошептал:

– Марк…

– Да, Марк. Я знаю, что он с Цезарем. Мы должны найти его и привести сюда, чтобы он осуществил свое предназначение. Когда Марк будет у нас, поднимется такое восстание, какого еще не было в мире. Кровь римлян потечет как река, и рабы будут свободны.

Внезапно в комнате повеяло холодом. Кожаный занавес откинулся, и в хижину вошел высокий человек. Он тяжело дышал, его обувь и плащ были забрызганы грязью. Он прошел по комнате и остановился перед Бриксом, склонив голову в знак приветствия.

– В чем дело, Коммий? Тебя ждали из рейда только в конце месяца.

– Я знаю, но у меня есть новости о Цезаре и его армии.

Мандрак нетерпеливо подался вперед:

– Выкладывай!

Коммий кивнул и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Мы сожгли виллу недалеко от Мутины и двигались дальше, когда увидели большую колонну солдат, идущую по дороге из Аримина. Мы следовали за ними до города и в ту же ночь у городских ворот взяли пленного и привели его в наш лагерь. Очень быстро мы выведали у него все. Цезарь оставил большую часть армии на зимних квартирах. С собой он взял около десяти тысяч, чтобы выследить нас.

– Десять тысяч, – повторил Мандрак и втянул воздух сквозь зубы. – Многовато для рукопашной.

– Подожди, – прервал его Коммий. – Он разделил армию пополам. В Мутине у Цезаря было всего пять тысяч. Сейчас они отправились в горы на поиски нашего лагеря.

– Пять тысяч? – Брикс задумчиво погладил подбородок. – О боги, какая удача для нас! Его самоуверенность типична для римских аристократов. Он считает нас сбродом, легкой добычей для небольшого отряда его хваленых легионеров. Хорошо, Мандрак, мы докажем, что он ошибается. Пора осуществить наш собственный план. Пусть Цезарь попадет в нашу ловушку. Через несколько дней мы получим Марка, который поведет нас в бой, и Цезарь будет разбит и взят в плен или, что еще лучше, убит.

XV

– Они хорошо постарались, – тихо сказал Фест, когда наткнулся на обгоревший обрубок деревянного столба.

Он отступил назад, упер руки в бока и стал осматриваться. Марк спешился, привязал поводья к железному кольцу, вделанному в остатки главных ворот виллы, и присоединился к Фесту. Перед ними были руины зданий и сада – того, что раньше было огромным загородным домом зажиточного римлянина. Теперь не осталось ничего, только кучи каменной кладки и черепицы да обгорелые бревна. Дым еще поднимался вверх, смешиваясь с туманом и скрывая солнце. Солдаты пробирались по развалинам в поисках выживших людей или сохранившихся ценностей. Марк сморщил нос, почуяв едкий запах горелого.

– Я не вижу никаких тел, – прошептал он.