Сын Спартака

Люди, напавшие на виллу, помчались через открытое пространство к деревьям, бросая свою поживу. Хотя они бежали по снегу, Марк понимал, что большинство из них смогут ускользнуть задолго до того, как римская кавалерия достигнет этого места. Если они исчезнут в глубине леса, куда снег почти не проникает, то не оставят следов, а значит, смогут беспрепятственно скрыться. При этой мысли Марк почувствовал облегчение.

Последний из мятежников уже исчез из виду, когда Цезарь резко остановил коня у стен виллы. За ним подъехали остальные, и воздух наполнился ржанием коней и звяканьем удил.

– Декурион! – Цезарь ткнул пальцем в первого подъехавшего офицера. – Возьми свой эскадрон и догони их. Если необходимо, пешком.

– Да, господин!

Декурион крикнул своим людям следовать за ним и поскакал через полосу деревьев по краю долины. Цезарь бросил взгляд на виллу, потом спешился и передал поводья телохранителю. Фест и Марк сделали то же самое и вместе с ним направились к вилле.

Огонь уже охватил главное здание, языки пламени прорвались сквозь черепицу крыши. Часть крыши прогнулась и рухнула, в небо взметнулся сноп искр. Один из соседних домов тоже загорелся. Цезарь прикрыл рукой лицо от жара.

– Ищите выживших! Я проверю эту сторону виллы. Фест, возьми Марка и обыщите другую сторону.

Фест потянул Марка туда, где стояла открытой двойная дверь длинного сарая. Фест шел впереди, Марк старался не отставать. Дойдя до конца сарая, они увидели худого седоволосого человека. В одной руке он держал дубинку, в другой – две коробки, поставленные одна на другую. С удивительным проворством он огрел Феста дубинкой по голове, нанеся скользящий удар. Фест со стоном упал в снег у ног грабителя. Тот мгновенно поднял дубинку для следующего удара.

– Нет! – закричал Марк, бросаясь вперед.

Он схватил налетчика за костлявую руку, и они оба повалились через порог, растянувшись на земляном полу. Старик пытался подняться, но Марк вскочил и, не дожидаясь, пока противник встанет, ударил его ногой в бок, а кулаком по затылку. Вскинув руку для защиты, старик выронил дубинку. Марк схватил ее и молниеносно нанес противнику сильный удар по лопаткам. Старик со стоном растянулся на земле. Марк застыл над ним, обеими руками сжимая дубинку. Поняв, что у старика не осталось сил продолжать борьбу, он присел возле Феста и потряс его за плечо:

– С тобой все в порядке?

– В глазах двоится, и такое чувство, словно дом свалился мне на голову, – проворчал Фест. – Еще какие-нибудь глупые вопросы?

Марк усмехнулся, потом посмотрел на старика. Жилистый и крепкий, он выглядел лет на пятьдесят пять. Марк осторожно предупредил его:

– Не двигайся, если знаешь, что для тебя лучше.

Мятежник продолжал лежать, тяжело дыша. Фест медленно поднялся на ноги и уперся руками в колени, приходя в себя. Марк услышал хруст снега, обернулся и увидел довольно улыбающегося Цезаря.

– Один у нас уже есть. Хорошая работа! – Цезарь остановился возле старика. – Он выглядит так, словно уже отжил свое. Если это лучшее, что может предложить Брикс, то нам нечего беспокоиться. Сражение можно заранее считать выигранным.

На мятежнике были рваные плащ и ботинки. Лицо грязное и все в пятнах, дыхание с трудом вырывалось из легких. Если бы Феста не застали врасплох, он бы в мгновение ока разрубил этого раба. Почему Бриксу пришла в голову идея послать в рейд человека в таком жалком состоянии? Это было бессмысленно.

– А что, если это не самое лучшее, господин? – спросил Марк. – Другие-то достаточно резво убежали.

Цезарь небрежно отмахнулся:

– Все равно. Мы должны его допросить. Фест, уведи его за сарай и допроси. Я хочу знать, где прячется Брикс и сколько у него людей.

Фест выпрямился и с кинжалом в руке направился к мятежнику. Он рывком поставил ослабевшего старика на ноги, потащил его за угол сарая и скрылся там. К тому времени, когда подъехали остальные офицеры Цезаря, из-за сарая послышались первые крики ужаса и боли, чуть заглушенные ревом пламени, поглощавшего главное здание шагах в пятидесяти. Трибун Квинт кивнул в сторону горящего здания:

– Один декурион нашел там, у внешней стены виллы, несколько тел, господин. Похоже, это хозяин виллы, его семья и слуги. У них перерезано горло.

Марк заметил, что трибун потрясен.

– Это очень плохо, – сказал Цезарь.

Квинт кивнул, помедлил и спросил:

– Мне приказать, чтобы их похоронили, господин?

– Для этого нет времени. Когда Фест получит нужную мне информацию, мы уйдем.

– А что, если мятежник не заговорит, господин? – вмешался Марк. – Что, если он не знает ничего полезного?

– Что-нибудь он знает. И поверь мне, он заговорит. Фест никогда меня не подводил в этом смысле.

Прежде чем Марк смог ответить, из-за сарая донесся длинный пронзительный крик, потом еще, затем приводящие в ужас бормотание и мольба и снова крик, от которого у Марка мурашки побежали по телу.