Сын Сталина

Неожиданно при взгляде на дирижабль очень возбудился Лаврентий Павлович Берия, и в план выпуска пришлось вносить изменения, включавшие несколько десятков летательных аппаратов специальной конструкции для пограничников. Впрочем, это была та же пятитонка, только с приборами наблюдения, пулемётом и тревожной группой на борту. Но главное, для чего Александром была затеяна вся эта операция, это облегчение жизни геологическим партиям и изыскателям. Воздушный транспорт, двигаясь со скоростью восемьдесят километров в час, мог доставить геологов вместе с оборудованием в любую точку СССР и забрать их по окончании работ. Ему не нужна была взлётно-посадочная полоса, не нужны дороги, а всего лишь относительно открытая площадка в сотню метров диаметром. Поэтому почта и геологи получали дирижабли в первую очередь, а НКВД лишь в третью. Но руководство СССР мгновенно оценило удобство и комфорт пассажирских дирижаблей, и рядом с Первым Дирижаблестроительным, в Долгопрудном, уже закладывались новые цеха.

И наконец-то из ворот ЗиСа на полигон вышел первый полноприводной грузовик с широкими арочными колёсами и системой подкачки воздуха на ходу, а КБ «Красного Путиловца» наконец доделало опытную партию КБМ – колёсной боевой машины. Четыре оси, полный привод и управляемая передняя пара осей делали его весьма манёвренным и проходимым, а новая автоматическая тридцатимиллиметровая пушка Нудельмана – ещё и весьма опасным противником в бою. Машина могла везти до четырнадцати бойцов или перемещать четырёх раненых вместе с санинструктором, а для командиров была создана особая модификация с мощной радиостанцией и дополнительной обзорной башенкой. При этом производство КБМ обходилось не сильно дороже среднего танка и намного дешевле, чем Т-35, которые уже были сняты с производства и в основном переделаны в тягачи и ремонтно-эвакуационные машины.

В этом качестве им и предстояло выработать свой невеликий ресурс, после чего конструкторы обещали уже нормальную БРЭМ и даже универсальную гусеничную платформу под все виды военных потребностей.

В сводках и рапортах НКО всё выглядело если не блестяще, то, во всяком случае, пристойно. Александр закрыл папку и потянулся за другой. Той, в которую попадали документы личной информационной службы Сталина. Эти данные лишь недавно стали появляться на его столе, что Белов воспринял как ещё один знак доверия приёмного отца, поскольку кроме исполнителей и самого Сталина до сих пор эти отчёты не видел никто, даже глава Третьего подотдела ЦК.

В них сухим протокольным языком описывалось то, что порой служило основанием для весьма жёстких кадровых решений главы советского государства. Мелкие и совсем не мелкие грехи чиновников, характер межличностных связей, или вот как сейчас – подробное исследование обстановки на крупнейших оборонных заводах.

После того как Белов перевернул последний лист, он поймал себя на том, что машинально поглаживает свой «вальтер» и прикидывает, как наиболее эффективно зачистить четверть конструкторского бюро и минимум треть директората завода «Красный Путиловец», который уже, наверное, никогда не будут называть «Кировским».

Спрятав оружие в кобуру и одёрнув китель, Александр взял со стола папку и вышел из кабинета.

На вопросительный взгляд секретарь Сталина – Поскрёбышев – только кивнул, подтверждая, что Хозяин свободен, и Белов вошёл в кабинет.

– Садись, – Сталин, неторопливо выбивавший трубку, кивнул Саше. – Судя по твоему виду, последняя папка произвела на тебя впечатление…

– Но как они могут, дайде? – Белов вскинулся. – Воровать у своей страны, подделывать какие-то бумажки, чтобы скрыть свою глупость и непрофессионализм, изворачиваться, лгать… Ну не тянешь – так уйди. Не могут же не понимать, что кончится всё плохо.

Сталин отложил трубку и усмехнулся, глядя Саше прямо в глаза:

– Все понимают. Всё понимают и всё равно не могут не воровать. Это как болезнь, да, – он встал и прошёлся по кабинету, заложив руки за спину. – Никаким страхом это не вытравить. Даже если ты их заставишь самих себя нарезать кусками, то всё равно будут продолжать воровать. Трястись под одеялом, вздрагивать от каждого стука в дверь, но воровать не перестанут. Это уже как воздух для них, понимаешь? Вот ты, наверное, прочитал рапорт и решил, что их всех лучше к стенке поставить. Но это неправильно. Неверное решение. Воровства это не изживёт. Нет, конечно, будем судить и отправлять лес валить, но ты мне скажи, как сделать так, чтобы натуру человеческую выявлять до приёма на должность? Не знаешь? Вот и я не знаю. Так и пробуем, одного, потом другого… А время идёт.