Сын света

Благоуханная ночь постепенно наполнилась тишиной; музыканты и танцовщицы удалились, как и престарелые сановники. То там, то здесь, во всех уголках огромного дворцового сада, придворные шептались друг с другом, строя заговоры в неуемном стремлении забраться повыше по иерархической лестнице, устранив соперника.

Со стороны кухни донесся душераздирающий крик, пронзивший тишину ночи.

Рамзес первым оказался на месте. Управляющий, вооружившись кочергой, лупил какого-то старика, который старался закрыть лицо руками. Царевич схватил негодяя за горло, чуть не задушив его; тот выронил кочергу, а жертва тем временем успела скрыться за спинами мойщиков посуды.

Моис поспешил вмешаться.

— Ты его убьешь!

Рамзес разжал хватку. Управляющий, весь красный, с трудом переводил дыхание.

— Этот старик — всего лишь пленный хетт, — объяснил тот, — мне поручено его перевоспитать.

— Так ты обращаешься со своими подчиненными?!

— Только с хеттами!

Шенар, наряд которого своей роскошью затмевал самые элегантные туалеты, отстранил толпу любопытных.

— Расступитесь, это мое дело.

Рамзес схватил управляющего за волосы и бросил оземь.

— Этот подлец вздумал пытать человека.

— Ну-ну, братец! Не заводись… Мой управляющий иногда бывает слишком строг, но…

— Я подаю жалобу и буду свидетельствовать перед судом.

— Ты, который так ненавидишь хеттов?

— Твой служащий больше нам не враг; он работает на нас и его следует уважать. Этого требует закон Маат.

— Какие громкие слова! Забудем об этом происшествии, и я буду тебе обязан.

— Я тоже буду свидетельствовать, — заявил Моис, — ничто не может служить оправданием подобному поведению.

— Зачем подливать масла в огонь?

— Уведи управляющего, — попросил Рамзес Моиса, — и оставь его на попечение нашего друга Сетау; завтра же я попрошу открыть срочный процесс.

— Это незаконно, вы не можете увести его!

— Ты берешься доставить своего управляющего в суд?

Шенар согласился. Слишком много оказалось важных свидетелей… Не следовало начинать битву, проигранную заранее. Виновный будет осужден на изгнание в оазисы.

— Правосудие вещь хорошая, — снисходительно объявил Шенар.

— Уважение справедливости является основой нашего государства.

— Кто же спорит?

— Если ты будешь управлять страной такими методами, ты найдешь во мне своего решительного противника.

— Что ты еще вообразил?

— Я не воображаю, я наблюдаю. Разве великие замыслы могут уживаться с презрением к ближнему?

— Не забывайся, Рамзес! Ты должен меня уважать.

— Наш правитель, Царь Верхнего и Нижнего Египта, пока еще Сети, если я не ошибаюсь.

— Всякой насмешке есть пределы. Завтра тебе придется подчиниться мне.

— Завтра еще далеко.

— Ты слишком часто заблуждаешься и потому плохо кончишь.

— Хочешь поступить со мной как с пленным хеттом?

Устав спорить, Шенар резко развернулся и ушел.

— Твой брат человек влиятельный и опасный, — заметил Моис, — думаешь, надо было его так задевать?

— Он мне не страшен. Что же мне следовало ответить о богах?

— Сам не знаю; странные мысли посещают меня и разрывают на части. Пока я не открою их тайны, я не узнаю покоя.

23

Амени и не думал сдаваться. В качестве личного секретаря царского писаря Рамзеса он имел доступ ко многим административным службам и сумел найти себе там друзей, которые помогли ему в его расследовании. Так он проверил список мастерских по производству чернильных палочек и разузнал имена владельцев. Как уже говорила Рамзесу царица Туйа, архивы, касающиеся подозрительной мастерской, исчезли без следа.

Поскольку этот след оборвался, Амени пришлось проделать кропотливую работу, трудясь с утра до вечера, как муравей: выявить сановников, которые напрямую были связаны с писцами, и просмотреть перечень их имущества, надеясь найти в этом списке мастерскую. Долгие дни поисков окончились ничем.

Оставалось предпринять последнее: систематическая проверка отходов мастерских, начиная с того места, где Амени чуть было не погиб. Прежде чем занести какие-либо данные на папирус, сознательный писарь всегда делал пробу на известняке, используемом в качестве черновика, который потом выкидывался вместе с прочим мусором в огромную дыру, заполнявшуюся по мере работы администрации.

Амени даже не был уверен, существует ли копия соглашения на право владения этой мастерской, и тем не менее он не отмахнулся от этой возможности, тратя на поиски по два часа в день и запретив себе задумываться о шансах найти что-либо.

Красавице Исет не нравилась эта дружба между Моисом и Рамзесом. Еврей, порывистый и неуравновешенный, оказывал пагубное влияние на египтянина, поэтому молодая женщина решила как можно больше занять внимание своего любовника, доставляя ему всяческое удовольствие и не упоминая более о свадьбе. Рамзес попался в ловушку: переходя от особняка к особняку, от одного сада к другому, с одного приема на следующий, он проводил дни в праздности вельможи, оставив своему личному секретарю заботу о текущих делах.