Сын теней

— Джон считал, что Марджери — лучшее, что есть на этом свете. Величайшая драгоценность. Он увидел ее на ферме ее отца, она собирала мед. Он привез ее с собой на север. Они влюбились друг в друга с первого взгляда. Он был очень немногословным мужчиной, многие даже считали его нелюдимым. Но каждый раз, когда он смотрел на нее, в его глазах светилась любовь. Она сквозила в каждом их прикосновении. Первого ребенка она потеряла вскоре после рождения, они вместе оплакивали его. Потом родился Джонни и выжил. Как же Джон им гордился! Он совершенно не стыдился играть с малышом, подбрасывать его в воздух и снова ловить, а мальчишка визжал от восторга. Однажды в доме случился пожар. Я никогда не забуду, с какими глазами Джон мчался наверх спасать сына, и как на них смотрела Марджери, когда оба они вернулись невредимыми. Марджери очень любила малыша и заботилась о нем. Все считали, что он очень смышленый. Быстро начал ползать, легко пошел, рано заговорил. Марджери учила его считать. Выкладывала в ряд белые камешки на полу и играла с ним в игру: один, два, три… Ни одного ребенка в мире не растили с такой любовью, Лиадан.

— Спасибо, отец, — сказала я. — Думаю, именно это и вело его до сих пор сквозь тени. Сегодня я скажу ему это. А теперь иди.

— Этому парню невероятно повезло, как и мне, — тихо произнес отец. — Любовь такой женщины — бесценный дар. Надеюсь, он его ценит.

— Это наш общий дар, его и мой, — ответила я.

— Я расскажу тебе еще кое-что, а потом уйду, как ты просишь. Марджери сказала мне кое-что перед моим отъездом из Херроуфлда. Ее сын родился в день середины зимы, как раз перед восходом солнца. Я не просто так это запомнил. Она сказала: «Малыш, рожденный в середине зимы, приходит в этот мир в самый короткий день в году. И дни сразу начинают удлинняться. Поэтому ребенок, рожденный в середине зимы, всегда движется к свету, всю свою жизнь». Когда она это сказала, мальчик сидел у нее на руках. «Запомни это, Джонни», — сказала она. Сорча тоже родилась в середине зимы и если судить по ней, это маленькое предсказание абсолютно верно. Но, похоже, этот парень забыл о нем и ищет только тьмы.

— Похоже, что так. На поверхности. Однако глубоко в душе у него все еще горит огонек. И сегодня я его найду.

— Ты так в этом уверена?

— Третье правило воина. Никогда не сомневаться в себе. А теперь ступай, у меня мало времени.

— Лиадан…

— Что?

— В твоих устах все кажется так просто…

— Думаю, в этом мире все и устроено исключительно просто. Жизнь, смерть. Любовь, ненависть. Желание, удовлетворение. Магия. Вот, пожалуй, единственная сложная субстанция.

Он нахмурился.

— Ты пытаешься излечить его раны, добраться до него и каким-то образом изменить его впечатления о прошлом. Это опасно, Лиадан. Не ты ли сама говорила, что прошлое не перепишешь?

— Я знаю об опасностях. У меня есть против них оружие. Это любовь, отец. Я не пытаюсь стереть его раны так, словно их и не было. Я знаю, шрамы останутся навсегда. Я не могу выпрямить и выровнять его путь. Его дорога всегда будет кружить, извиваться, таить препятствия. Но я могу взять его за руку и идти с ним рядом.

Глава 31

Альбатрос затушил костер и прикрутил огонь в светильнике. Подозреваю, что они с отцом оба стояли на страже где-то поблизости, в темноте. Дрожа на осеннем ветру, я разулась, сняла платье, сорочку, белье. Потом скользнула под одеяло и легла рядом с Браном. С другой стороны к отцу теплым бочком прижимался Джонни. Тьма вокруг поглотила все — деревья и предметы. Исчезли верх и низ, право и лево. Неясно было, где стены — вдалеке или совсем рядом, — и сжимают со всех сторон.

«Ближе, — зашелестели древние голоса, — ближе». И я, как могла крепко, обняла Брана, прижалась к его обнаженному телу и обвила его руками. Я чувствовала, как бьется его сердце, я дышала с ним в такт. «Так-то лучше, — кажется, пророкотали голоса. — Не отстраняйся. Не отпускай. Сегодня ты — его единственный свет».

На этот раз я услышала его сразу, словно он ждал меня.

«Темно… как же темно!.. один, два, три… как же темно…»

«Сегодня новолуние. Такие ночи уже бывали. Но эта от них отличается. Сегодня с тобой буду я».

«… слишком темно… не могу… слишком долго…»

«Она сказала, что вернется за тобой, но она не могла прийти, Джонни. Она не могла прийти, хоть и желала этого больше всего на свете. Вместо нее за тобой пришла я. Ты когда-нибудь спрашивал, почему она не вернулась?»

У него заколотилось сердце, я начала гладить его кожу кончиками пальцев, успокаивая нас обоих. В его голове теснились темные видения: боль, горечь, разорванные, несвязные, перемешанные картины. Нож, кровь, крики, отпускающие его руки. Смерть. Утрата…

«Она так и не вернулась… так и не пришла…»

«Она любила тебя. Она жизнью пожертвовала за твою безопасность. Она не бросала тебя, Джонни».

«… я — ничтожество… отребье… сучий выкормыш… собственная мать отказалась от меня… только и место на помойке…»

«Все это ложь. Я покажу тебе. Возьми меня туда, Бран. Возьми меня в прошлое».