Сын вечности

– Это потом выясним, – отвечает Брайтон. – Сейчас надо разобраться с ма. Она чуть с ума не сошла, когда увидела тебя, так что Пруденция повела ее в кафе успокоиться.

– Она знает обо мне?

– Я сказал, что на нас напал призрак. Она ничего не знает о твоих силах, но держать их в секрете не удастся.

Он показывает мне телефон. Видео драки в метро везде. Я странно себя чувствую, когда впервые вижу, как серо-золотое пламя охватывает мои руки. Я даже замечаю в огне силуэт феникса: он то появляется, то пропадает.

– Меня прозвали Огнекрылым. – Я читаю первые комментарии. – Я, между прочим, не супергерой из комиксов.

– Да, но там есть имена и получше.

– Я не представляю, как я нас оттуда вытащил. Я даже не хотел стрелять в него огнем.

– Так или иначе, ты был очень похож на героя.

Я борюсь с чувством благодарности.

– Я просто не позволил вас убить. Это не героизм, а здравый смысл.

– С тобой бы многие не согласились.

– Это, например, кто?

– Все твои новые подписчики. – Брайтон дает мне мой телефон.

Я открываю инстаграм. Я никогда не видел столько уведомлений. Счетчик подписчиков обновляется несколько раз, пока я смотрю на экран.

Может быть, я смогу использовать эту платформу, чтобы информировать людей о тварях? Но меня сочтут лицемером, потому что во мне кровь феникса. Откуда-то. Вижу пропущенный звонок от Николаса и сообщение: он пишет, что, если мне нужно поговорить с кем-то, кто меня поймет, он приедет. Мысль о том, что Николасу есть до меня дело, как луч света во тьме.

Не то что сообщения от всяких школьных друзей, которые зовут меня потусить. Очень интересно. На мой день рождения они мой номер явно потеряли, а тут вдруг снова нашли. Подумать только. Два пропущенных звонка из музея. Один от Кирка – он хочет поговорить со мной. Наверное, чтобы проклясть за кражу крови феникса. Второй от Сергея, которого бесит, что моя новообретенная слава превратит его работу в сувенирном в ад. Он спрашивает, приду ли я в магазин на этой неделе. Или вообще когда-нибудь.

– Как думаешь, рассосется? – спрашиваю я.

– Честно? – Брайтон качает головой. – Я посмотрел почти все ролики, в которых люди внезапно обретают способности, и твое просто невероятно популярно. Пламя феникса? Чтобы отвлечь от тебя внимание, понадобится чувак, который воскрешает мертвых.

Великолепно, просто великолепно.

– Наверное, надо рассказать ма, пока она не узнала от кого-то еще.

– Ты точно готов?

– Нет, но пусть лучше от меня узнает.

– Я буду рядом, – обещает Брайтон.

В детстве, когда я еще не понимал всей уродливости мира, я вечно воображал свою свадьбу с разными принцами. А Брайтона интересовала только принцесса, сидящая рядом на троне. Мы никогда не думали, почему именно так, и родители нас тоже не спрашивали. Я говорил о прекрасных принцах так долго, что совершать каминг-аут перед родителями уже не было никакого смысла. Но когда я стал старше и нашел слово, наилучшим образом отражающее мои романтические устремления, – выиграло слово «гей», – мне понравилось рассказывать об этом новым людям. Кроме того, это слово казалось мне очень приятным само по себе. Это было так же нормально, как карие глаза и постоянно взлохмаченные волосы. Но потом мне пришлось понять, что такое принятие – это чудо.

Слово «призрак» ничем хорошим в моем сердце не отзывается. Собираться с духом, чтобы сказать ма, что я из этих, намного страшнее. Будет ли она со мной разговаривать после этого? Выгонит из дома? Я не смогу пожить у Пруденции, потому что ее тетя ненавидит все, что касается колдовства. Может быть, мне придется переехать в Лос-Анджелес вместе с Брайтоном и спать у него в общаге на надувном матрасе. Но я и подумать не могу о том, чтобы оставить ма совсем одну. Надеюсь, она меня не разлюбит.

Возвращаются ма с Пруденцией, обнимают меня, и в груди становится тесно.

– Как ты себя чувствуешь, Эмилио? – Ма гладит меня по волосам. Я отшатываюсь, и мне тут же становится стыдно, но я объясняю, что она просто задела синяк на голове.

– Полиция найдет этих чудовищ, что на тебя напали, – говорит ма. Хотя голос у нее спокойный и уверенный, в глазах я вижу беспомощность. – Я сейчас их вызову.

– Не надо!

Если окажется, что этот конкретный полицейский не любит призраков, я быстро перестану быть жертвой и окажусь ходячим оружием. Возможно, даже привлекут инспекторов.

– Просто хочу забыть обо всем этом.

– И нечего бояться, – говорит ма. – Надо все рассказать полиции, чтобы нападавшего поймали.

Я очень не хочу провоцировать Ортона. Мне просто нужно собраться с духом, прежде чем тайное станет явным. Но колючее чувство вины пытается заставить меня выпалить все разом.

– Я понял, я…

– Ма, дай ему прийти в себя, – перебивает Брайтон. – Ты же не можешь заставить его говорить, раз он еще не готов.

– Все в порядке, – вклиниваюсь я и смотрю на Брайтона. – Инспекторы все равно нас найдут.

– Какие инспекторы? – хмурится ма.

С помощью Пруденции я сажусь.