Сын ведьмы

— Поутру половина казаков уходила из лагеря на конях за холмы, а потом тайком, пеши, возвращалась по балочке. Уходила вторая половина, и также тихо кралась обратно. Пока кони паслись на скрытом от взоров врага пастбище, казаки обустраивали осадный лагерь. В темноте коней пригоняли назад, турки слышали шум копыт. Так казаки морочили врагов, пока настоящее подкрепление не подошло.

— И как сия мистификация будет выглядеть в траншеях? — не смог себе представить капитан.

Вольдшмидт и Ширков тоже вопросительно уставились на хитрого казачка.

— Из других батальонов, по траншеям подойдут солдаты и начнут продвигать линию траншей вдоль леса, валить деревья для блиндажей и дотов. Окапываться можно днём, а вот строить придётся под покровом темноты, чтобы артиллерия не накрыла. Бригады фортификаторов нужно почаще менять, тогда результаты будут заметнее. А солдат из первого батальона партиями отводить, окольными путями, в село. Там полковая банька есть, вот пусть они хорошенько отмоются, побреются, постригутся и получат новое обмундирование. На складе есть запас, мне Семён говорил. Затем строем, с задорной песней, маршируют с окраины села до передовой. По чарке водки на брата выделите — они так горланить начнут, что аж в австрийских окопах слышно будет. И в бинокль любому соглядатаю видно станет: чистенькие бодрые новобранцы на подмогу пожаловали. Вот так и «удвоим» число солдат в батальоне, а после в блиндажах враг нас уже не сосчитает. А ещё хорошо бы пленного немца на допрос в окопы поводить, в урочный час. Русским силу богатырскую скрывать не резон, мы ведь и кино ему покажем — пусть трепещет супостат!

— И кино немцу покажем, и в театр поводим зрителя, — довольный капитан, подмигнул Вольдшмидту. — Комбат, а у тебя этот казак один полроты стоит.

— Потому и не уступлю, — пригладил пальцами кончики усов офицер, — такой боец мне самому нужен.

— Обещаю, что не стану переманивать казачка, оставлю в покое и даже, как звать забуду, — капитан показно перекрестился. — Только дай задуманное свершить. Ведь заплутаем мы в незнакомом лесу без проводника, а местные мужички для лихого дела не годятся.

— Это уж точно — лихого, — тяжело вздохнул Вольдшмидт. — Без нашего полевого шамана зря только сгинете, немцы, наверняка, устроят засаду.

— А мы, как говорит твой казак, злыдней обдурим! — не терял оптимизма весёлый контрразведчик. — Ты, Николай Евгеньевич, у комполка солдат во временное пользование выпроси, а я уж организую баньку и получение нового обмундирования для твоих бойцов. Завтра же начнём спектакль играть. Дня три хоровод покружим, пока будем с немцами о тайном обмене пленными договариваться.

Дальше разговор пошёл только по особенностям предстоящего спектакля.

В немецком штабе очень заинтересовались кинохроникой боя, да и пленный офицер, оказалось, высоко ценился командованием. Поэтому с обменом тянуть не стали, для встречи выбрали укромную лесную поляну недалеко от линии обороны австрийского пехотного батальона. Русским предложили прибыть на место рандеву в полдень и лишь малой группой, чтобы не привлекать излишнего внимания.

Поутру из расположения роты Ширкова в заснеженный лес выдвинулся дозор из пяти бойцов. Во главе отряда шёл казак в чёрной папахе, следом капитан и три прибывшие с ним из штаба бойца. Когда отряд скрылся за деревьями, одному из дозорных, тому, что слегка прихрамывал, связали руки верёвкой. Подручный капитана повёл его в поводу, таща за связанные впереди руки. Второй контролировал передвижение связки, двигаясь след в след. Карабин взятого под конвой «бойца» перевесил себе на плечо офицер. Он и проводник — казак были вооружены револьверами. Однако у казака на поясе с каждого бока висело по кобуре, Алексей взял второй наган у Ширкова. Поручик давно уж им не пользовался, с тех пор, как получил в подарок парабеллум. Ещё у казака на ремнях портупеи крепились шесть кожаных ножен с метательными ножами. Оба подручных контрразведчика тащили за плечами объёмные вещмешки. Вот такая странная процессия углубилась в ранний час в нейтральную полосу леса.

Лыжами никто на южном участке фронта не пользовался, да и мало кто умел, поэтому брели, проваливаясь до середины голени в снег. Но идти не так далеко и времени до назначенной встречи много — не опоздают.

— Это хорошо, что рано вышли — будет время осмотреться на месте, — ступая по следам проводника, пояснил капитан.

— Чуете засаду, Ваше благородие? — старательно продавливая снег массой тела, обернулся казак. Алексей мог бы легко «парить» над снежным настом, но тогда людям позади пришлось бы самим торить путь. Очень бы гости такому чуду удивились!

— Это казак чует, а контрразведчик — всё просчитывает, — поучительно поднял указательный палец офицер. — До обмена рисковать не станут, вражины, а вот потом — жди подлостей.

— Я постараюсь сделать так, чтобы это «потом» для них не наступило, — загадочно усмехнулся Алексей.

— Уж больно ты могуч, Алёша Попович, — рассмеялся Кондрашов. — Всех врагов, одним махом, побить готов.