Сын Войны, Дочь Хаоса

Жаль, что они не смогли написать мне рекомендательное письмо. Возможно, когда-нибудь я захочу снова стать нормальным человеком.

— Это потому, что я не принимала эликсир, — в сотый раз сказала я отцу.

— Очень может быть, — сказал он, — но я не могу сказать этого, исследуя твою кожу или кровь под предметным стеклом. Как я могу скрыть запах эликсира в кровеносной системе, если я не могу найти доказательств того, что он там есть? Я даже не уверен, как мы впитываем эликсир. Он попадает в наш кровоток, а не в желудок, но после этого… ну, было не так много врачей, которые проводили исследования того, как функционируют наши тела. Неудивительно, что на такого рода исследования тратится мало денег, особенно когда они должны проводиться в тайне.

Я была удивлена, что Сетиты когда-либо становились врачами, поскольку это была профессия, которая спасала жизни, а не отнимала их. Потом я поняла, в чём привлекательность, врач Сетит мог убивать пациентов и обставлять это как смерть от других причин.

Чтобы проверить мою теорию об эликсире, папа принёс в отель пузырёк с ним. Я не спрашивала, где он его взял. Я даже не хотела на это смотреть. Это напомнило мне, что, спасая своего брата и своего рода жениха от плотоядных скарабеев, я обрекаю других людей на смерть.

И всё же, как я могла не попытаться помочь Рорку и Джеку? Некоторые из моих худших кошмаров были о них, покрытых стаями голодных жуков. Семья была самой важной вещью, разве меня не всегда этому учили? Я должна была быть предана своей семье.

Скарабеи не отреагировали на запах эликсира, и они не пошевелились, когда я позволила капле упасть в их резервуар. Это не добавило большой поддержки моей теории о том, что скарабеи находят Сетитов из-за эликсира. И всё же я не могла отказаться от этой гипотезы. Я постоянно ломала голову над этой проблемой в глубине души.

Чисиси приходил в наш отель каждый день, выясняя, нужно ли что-то отцу. Он приносил нам еду и покупал принадлежности для папиной работы. Когда папа не смотрел, Чисиси смотрел на меня так, что это граничило с издевательством. Однажды он улыбнулся и сказал:

— У американских девушек нет сопровождающих, да? Вы все ведете себя как та певица, Леди Гага.

За исключением того, что очень немногие из нас пели на сцене в пылающих бюстгальтерах.

Однажды он сказал:

— Я вижу фотографии лигера в Интернете. Наполовину лев, наполовину тигр. Комбинация, как у тебя, да? Ты напоминаешь мне лигера.

Я хотела сказать ему, что видела фотографии мулов в Интернете, а затем сказать, какую половину этого гибрида он мне напомнил. Но я этого не сделала. Я просто избегала его, как могла. Чего, как оказалось, было недостаточно.

ГЛАВА 24

Через неделю мы выехали из отеля в Каире. Мы набили террариум, как могли, положили его в заднюю часть фургона Чисиси, и он отвёз нас за 400 миль4 в отель «Шератон» в Луксоре. На следующий день Чисиси, папа и я поехали в Карнак. Я несколько раз бывала в Карнакском храмовом комплексе, поэтому знала, что мы там увидим.

Десятки сфинксов с бараньими головами выстроились вдоль дорожки к высоким стенам, огибающим территорию, в большинстве мест разрушившиеся, в других почти разрушенные. Карнак был крупнейшим древним религиозным объектом в мире, построенным в течение двух тысяч лет. Каждый фараон хотел добавить в комплекс что-то более грандиозное и внушающее благоговейный трепет, чем его предшественники, поэтому он превратился в смесь храмов, часовен, пилонов, обелисков и других зданий. Там даже было своё собственное священное озеро, где жрецы очищали дух.

Рамзес II везде, где только мог, оставил свой след. Он не только вырезал имена других фараонов и заменил их своими собственными, он вырезал своё собственное имя глубже, чем все остальные, чтобы будущим фараонам было трудно стереть его из памяти. Одна целая стена рассказывала историю о том, как он в одиночку разгромил всю хеттскую армию. Только он и его верный конь.

Гипостильный зал в округе Амон-Ра был одним из самых знаковых памятников Египта. Он состоял из ста тридцати четырёх колонн в шестнадцать рядов, занимавших площадь в пятьдесят тысяч квадратных футов. Колонны посередине были двенадцати футов в диаметре, больше, чем некоторые мои спальни, и семидесяти футов в высоту. Идти между колоннами было всё равно, что блуждать по монолитным каменным рядам кукурузы.

Наша поездка в храмовый комплекс закончилась скорее большим спектаклем, чем можно было бы подумать. Группа Сетитов вела бизнес неподалёку, вела, пока пару месяцев назад их не убили скарабеи. Мой отец смутно представлял, что это за бизнес, и говорил мне только, что они иногда занимались бизнесом на территории храма.