Сын Войны, Дочь Хаоса

— Пусть моё сердце не свидетельствует против меня.

Я почувствовала острую боль в шее сбоку. Что-то ужалило меня. Я провела рукой по шее, и что-то упало. Что это было? Скарабей? Может быть, кто-то из них жил в гробницах, и они всё-таки решили, что я Сетит.

Я повела лучом фонарика по воздуху, чтобы посмотреть, смогу ли я что-нибудь заметить.

Я заметила. Но только не скарабея.

В соседнем дверном проёме стоял парень. Он смотрел на меня горящими зелёными глазами. Я ахнула, пораженная, затем моргнула, чтобы убедиться, что вижу правильно. В нём нельзя было ошибиться. Дейн шёл ко мне.

Я сделала шаг назад, споткнувшись. Мне нужно было закричать, чтобы предупредить отца. Я хотела, но каким-то образом стены вокруг меня стали размытыми. У меня так закружилась голова, что звук застрял у меня в горле. Я прислонилась к стене. Чтобы оставаться в сознании, мне потребовались все силы.

Дейн был одет в джинсы и футболку. Его волосы были растрёпанными и волнистыми, как после школы, когда я проводила по ним пальцами. Он неторопливо подошёл ко мне, на расстояние шёпота.

— Ты думаешь, твоё сердце будет свидетельствовать против тебя, Эйслинн?

Как он сюда попал? Как он мог так спокойно спрашивать меня, готова ли я умереть?

Я поняла, что за жжение было у меня на шее. Дейн выстрелил в меня каким-то ядовитым дротиком. Я моргнула, пытаясь успокоить мир. Я всё равно пошатнулась. Фонарик выпал из моей руки и со стуком упал на пол. Круг света закружился на камне. Всё остальное потемнело. Всё, что я могла видеть, — это бледный свет зелёных глаз Дейна.

Я споткнулась и почувствовала, как его руки поддерживают меня. Я умру в могиле. Оставит ли он моё тело здесь, чтобы его когда-нибудь нашли вместе с остальными мертвецами? Пойдёт ли он за моим отцом?

Мои последние мысли не были глубокими, даже не имели смысла. Я была вне себя от того, насколько это было несправедливо. В то утро я приняла свой Альтовенено.

ГЛАВА 25

Я очнулась на полу. Я не могла понять, что меня окружает: столы, книжные полки, компьютеры, флуоресцентные лампы. Карты были приклеены к деревянным панелям на стене. Я была где-то в офисе, но понятия не имела, почему. У меня болели руки. Когда я попыталась пошевелить ими, то поняла, что они связаны у меня за спиной. Потом я всё вспомнила и резко проснулась.

— Ты ведь не вырубаешься надолго, не так ли?

Я повернулась на голос, хотя уже знала, кто это был, Дейн. Он и ещё один парень стояли рядом с ближайшим столом. Второму мужчине с тёмными, коротко остриженными волосами и мускулистыми руками было, вероятно, около тридцати.

Дейн посмотрел на меня с удивлением.

— Я вколол тебе столько транквилизатора, что ты должна была отключиться на целый день.

Я попыталась сесть. Металлические наручники сковывали мои ноги.

— Где мой отец? Что вы с ним сделали?

— Хотел бы я тебе сказать, — у второго парня был сильный нью-йоркский акцент. — Когда твой отец начал стрелять в нас, мы ушли вместе с тобой. Мы не хотели, чтобы он продырявил древние фрески, — парень неодобрительно покачал головой. — Египетское правительство рассердится, если когда-нибудь обнаружит эти проходы.

Я испустила внутренний вздох облегчения. По крайней мере, они не убили моего отца.

Я натянула наручники, которые удерживали мои руки за спиной. Они вообще ничего не давали. Мой взгляд упал на Дейна. Он наблюдал за мной, но без триумфа, которого я ожидала.

— Так почему же ты не убил меня?

Он ответил медленно:

— Мы решили, что в этом нет необходимости.

Житель Нью-Йорка усмехнулся.

— Оказывается, Дейн-сентиментальный тип. Либо так, либо он оставил тебя в живых на случай, если ему понадобится пара для похода на выпускной.

Дейн впился взглядом в жителя Нью-Йорка. Парень был слишком занят, разглядывая меня, чтобы заметить. Он сел в своё кресло, заставив его протестующе заскрипеть.

— Нужно еще раз ей вколоть. С ней будет меньше проблем, если она отключится.

Дейн покачал головой.

— Я уже дал ей максимальную дозу. Небезопасно колоть еще.

Я ещё раз бесполезно дёрнула наручники.

— Что ты собираешься со мной делать?

— Хороший вопрос, — житель Нью-Йорка порылся в каких-то бумагах на столе. — Мы должны найти место, куда её поместить.

— Что не так с этим местом? — спросил Дейн. — Так будет легче присматривать за ней.

— И труднее выполнить какую-либо работу. Примерно через две секунды она начнёт кричать или плакать, или и то и другое вместе.

Я не планировала делать ни то, ни другое, но как только житель Нью-Йорка сделал это предсказание, я поняла, что могу оказаться в месте, где люди могут меня услышать. Сделав глубокий вдох, я закричала:

— Помогите!

Затем, на случай если это было непонятно, я тоже выкрикнула это слово по-арабски.

Житель Нью-Йорка указал на меня.

— Видишь?

— Это не принесёт тебе никакой пользы, — сказал мне Дейн. — Никто тебя не услышит.

Прежде чем они успели сказать что-то ещё, дверь распахнулась, и миссис Брекенридж ворвалась внутрь. Очевидно, она меня услышала.