Сын за отца отвечает

Досадно, что конкуренцию с некоторых пор стали представлять ополченцы этой так называемой ЛНР. А проще если сказать, бандиты. Сепаратюги, которые с удовольствием используют предоставленные ситуацией и оружием шанс вселиться в элитное жильё стоимостью несколько миллионов долларов и наслаждаться новой жизнью. Не рядовые, конечно, сепары. Командиры. То есть не так много. Но всё равно. Мешают. И договориться с ними тяжело. Ибо за ними нынче сила.

Ну, ничего, утешал себя Мирон. Недолго всё это продлится. Москали, конечно, помощь оказывают, через что мазу держат, но целый регион на гуманитарке долго не протянет. Уже, можно сказать, протест у людей появился. Если раньше, в особенности после референдума, они тут ходили все гордые и одухотворённые — как же, теперь Россия нас под себя возьмёт, как Крым! — то теперь нет-нет да бурчат зло, что Москва их предала. Ни денег, ни работы, ни пенсий. В городе то без воды, то без тепла, то без света.

Вон, прошлой ночью, на самый Новый год, как раз тут, на Камброде, пришлось без электричества до четырёх утра сидеть. А потом ещё через три часа свет опять отключили. Да ещё что-то там скакало с током, лампы загорелись сильно. Пришлось срываться, отключать телевизор и холодильник, все шнуры из розеток выдёргивать, чтобы не пожгло технику. Хорошо хоть сейчас подачу возобновили, а то сидели бы при свечах…

Мирон находился на роли связного между командованием «Айдара» и местным украинским «сопротивлением».

Он был не один такой в Луганске, этот любитель бабкиного самогона. Вели свою тихую работу резиденты и от «Правого сектора», и от национальной гвардии, и от СБУ. Особенно от СБУ. Не говоря уже про людей Евграфова, бывшего (и в значительной мере сохранившего позиции) главного олигарха Луганской области, по сути — её господина.

Про других резидентов Мирон не знал. Ни к чему. Ведал, правда, что немало бывших (а возможно, и настоящих) людей Евграфова окопались в самых верхах руководства ЛНР, хотя эти связи тщательно ими скрывались. Собственно, про нынешнего фигуранта основные данные от них и просочились. Да через журналистов.

Сначала некие отзвуки о существовании мстителя по прозвищу Буран долетели через итальянских репортёров, благодаря такой личной «пресс-службе» получивших доступ к Бэтмену и его окружению. Сам Буран к тому времени, правда, ушёл в Корпус, и на него прямо итальянцам выйти не удалось. С главой пресс-службы Бэтмена, человеком с лицом выжиги и ухватками «эффективного менеджера», бледновский друг отношений избегал, номера телефона своего, естественно, не оставил. А у Сан Саныча его спросить побоялись.

Репортёры удовлетворились любопытной картинкой нравов гражданской войны — с вендеттой, прямо как в Италии давних времён. Тем более что о праведном карателе убийц своего отца в бледновской банде рассказывали с охотой. Итальянцы с «Айдаром» связаны не были, потому тему прорабатывать глубоко не стали, и сколько-нибудь удовлетворительной конкретики с них получить не удалось.

Далее действовать пришлось через Северодонецк, где обреталось немало людей из окружения Евграфова. А у тех, соответственно, были информаторы в аппарате руководства ЛНР. Один тоже из пресс-службы, только Народного совета. Как ему удалось увидеть секретные списки награждённых за летние бои — бог весть. Факт, что в них фигурировал недавно переведённый от Бэтмена во вторую бригаду капитан Кравченко. Скорее всего, про него и рассказывали итальянцы.

Остальное было делом времени и техники. Среди луганских бандитов (если не юлить, а называть вещи своими именами) удалось заинтересовать людей, что контролировали квартирный бизнес. Те нашли среди хозяев таких, кто сдавал квартиры офицерам ополченцев. Путём тщательного перебора вышли на некую Анну, жилец которой был по всем приметам похож на Бурана. Фамилии его она, правда, не знала, но — внешность, ухватки, форма камуфляжная. И по званию капитан. А там и фамилию его установила — пришла с некой якобы бумагой из района…

Вычислили грамотно, проследить — проследили. Удостоверились, что да, военный, что служит там, где и указывал информатор. Но подобраться поближе, чтобы исполнить, никак не получалось. В расположении части или возле неё его достать оказалось практически невозможно. В городе он появлялся нечасто, и о его маршрутах здесь заранее прознать тоже не получалось. Не будешь же в его подъезде сутками торчать, ожидаючи! Только внимание людей обращать. А время военное, потому люди вокруг нервные, подозрительные. Вызовут комендатуру, та пришьёт теракт против офицера вооружённых сил республики, признают участником диверсионно-разведывательной группы — и здравствуй, подвал! Ненадолго, впрочем. До расстрела. И тому ещё порадуешься — вон, у казачков, по слухам, патроны зря не тратят, а отправляют членов ДРГ поплавать в пруду или озерце, поискать выход из-подо льда…

Хозяин уже высказал гостям всё, что думал про расстрел из гранатомёта. Даже в лучшем случае гарантии не очень надёжные — человека может просто ранить. Или он, как в этом случае, по какой-то случайной причине уйдёт из квартиры.