Сын земли чужой: Пленённый чужой страной, Большая игра

— Уверен, что попадете, стоит вам только захотеть. Будьте очень осторожны, — предостерег его Колмен. — Мне, конечно, нечего вас об этом предупреждать. Но в своих пограничных районах они шутить не любят. Там у них прожекторы, посты и так далее. Черное море — плохое море, слишком мелкое для ближней разведки с подводных лодок или кораблей. Хорошо, если бы вы смогли прокатиться на катере. Вам, быть может, удастся засечь радиолокационные маяки.

— А что мне делать со всеми этими ценными сведениями, если я их раздобуду? — все еще слегка насмешливо спросил Руперт.

— Когда вернетесь домой, передадите их Полю Пулу.

— Идет, — покорился Руперт, — сделаю, что смогу.

Они поднялись со скамейки, и юный Колмен ободряюще взял его под руку.

— Вот и прекрасно. Вы здесь знаменитость, и они вам ни в чем не откажут. Пользуйтесь этим вовсю.

Руперт взглянул на мороженщицу, которая снова смотрела на них в упор.

— Значит, я могу на вас положиться? — серьезно спросил студент.

— Я же сказал: сделаю, что смогу…

— Хотите мороженого? — Колмен позволил себе, наконец, улыбнуться.

— Нет, спасибо.

Он почувствовал отвращение при одной мысли о еде.

— А я хочу, — заявил Колмен.

Молодой человек подошел к продавщице и, пристально поглядев на нее, купил порцию мороженого. Он уже собирался отойти, но женщина ему что-то сказала, а затем обратилась по-русски к Руперту. Однако затуманенный мозг Руперта совсем не воспринимал сейчас русской речи.

— Что она говорит? — обратился он к Колмену.

— Она говорит, что узнала английского героя, который спас в Арктике русского летчика Водопьянова. Предлагает вам порцию мороженого бесплатно.

Женщина протягивала кирпичик мороженого и улыбнулась, показав золотые зубы, блеснувшие в лучах вечернего солнца, — женщина из другого мира.

— Большое спасибо, — сказал Руперт и взял мороженое.

Он понял, что она узнала его по Звезде на лацкане пиджака, и поспешил отойти, а она все что-то говорила ему вслед.

— Что за странный народ! — вздохнул Колмен. — Пожалуй, я не буду вас провожать. Мне надо в другую сторону. Попрощаемся.

Минуту они постояли возле очереди в Мавзолей, кивнули друг другу и разошлись. Проходивший мимо милиционер в синей форме внимательно посмотрел на Руперта, и тот опять вспомнил про свою Звезду. На ходу он нащупал ее свободной рукой, снял и положил в карман. Ему стало чуточку легче на душе. Не его вина, что его наградили Золотой Звездой.

«На кой черт мне это сдалось?» — спрашивал он себя, держа таявшее мороженое подальше от брюк.

Он уже пересекал широкую улицу, которая вела на Красную площадь, когда кто-то схватил его за плечо. Руперт вздрогнул.

— Простите! — Это был Колмен. — Я забыл вам кое-что передать.

— Боже, ну и напугали вы меня, — вырвалось у Руперта; мороженое он уронил.

Колмен сунул что-то Руперту в карман.

— Что это?

— Ручка с симпатическими чернилами.

Руперт уже потерял способность удивляться или шутить.

— Зачем она мне? — спросил он.

— Пригодится. Ею можно писать и рисовать на чем угодно, кроме пластмассы. Такие чернила невозможно обнаружить.

— Как же их потом проявить?

— Сам не знаю. И никто не знает, кроме одного человека, там, у нас. В этом-то и фокус. Все, что зарисуете и запишете, отдадите Полю Пулу. Он передаст дальше. Ну, всего…

Глава двадцать шестая

Водопьянов упорно держался на ногах двое суток, которые заняло их путешествие к Черному морю, а когда они приехали, свалился без сознания.

В дороге он спускался с высоких ступенек вагона чуть не на каждой станции; почти все пассажиры длинного поезда вылезали на остановках. Алексей возвращался с русскими лакомствами: неведомыми ягодами, солеными огурцами, крутыми яйцами, жареной курицей, раками, бутылками лимонада и пирожками с повидлом. По мнению Джо, все это было совершенно несъедобно. Непривычная пища вызывала у нее отвращение.

Руперт слушал Водопьянова и смотрел в окно на бесконечные дали, на проносившиеся мимо длинные бурые вереницы товарных вагонов, телефонные провода, крестьянские телеги, на женщин, работавших в поле, девчонок с веселыми и смышлеными лицами, собиравших землянику вдоль железнодорожного полотна, мальчишек, пасших белых гусей, на глиняные деревни, глиняные поселки, на темные небеса.

Он еще ни в чем не мог разобраться, но после двухдневного путешествия уже понимал, что имел в виду Лилл, уверяя, будто в России есть какая-то волнующая сила. Да, эта страна завораживает.

— Вам нравится Россия, Руперт? — чуть не каждый час спрашивал Водопьянов.

— Здесь очень интересно, — без особой убежденности отвечал Руперт.

█

На третий день утром они прибыли на станцию Гагра, поезд остановился у самой кромки молочно-белого черноморского прибоя; в десять часов уже было жарко. Они поспешили выбраться на перрон и вынести чемоданы, так как поезд стоял всего несколько минут. Их встретила Нина Водопьянова — она вылетела из Москвы самолетом, чтобы успеть все подготовить, — и еще какие-то люди. В этот момент, Алексей, благополучно доставивший своих гостей к месту назначения, вдруг пошатнулся и медленно повалился набок, словно корабль, идущий ко дну в просторах синего моря.