Сын змеи (СИ)

- Ошибаешься, - помедлив, тихо произнес князь. – Я расскажу тебе одну историю. Чуть меньше ста лет назад закончилась эпоха войн. Тогда воевали все со всеми. Земля Маверранума была усыпана ржавеющими доспехами и оружием, и пропиталась кровью настолько, что вырастающая на ней трава пахла железом. Мир был нужен людям, эльфам, огонам, урукхам. Потому что племена и рода наши стали малы, а женщинам было не от кого рожать. Железная эпоха закончилась последней битвой на южных рубежах. Исконные племена Маверранума объединились, дав отпор южнымзахватчикам. Эльф стоял рядом с человеком, а урукх бился спина к спине с огоном. Эльфы шли в бой с именем своей королевы – Илфириенны, наследницы главной ветви рода Хэлкериеса. Людей вел последний потомок королевского рода. Его имени я называть не хочу. Они выиграли ту битву. Её выиграла Илфириенна, своим умом, прозорливостью и отвагой. И именно ей присягнул весь Маверранум, как своей королеве. И именно она тогдавзошла на трон. А троном, знаешь ли, послужил стул, наспех сколоченный из щитов воинов Маверранума. Так на нем её и внесли в разгромленную столицу, и этот трон еще несколько лет служил ей. Она правила так, как должна править истинная королева – мудро и справедливо. Но, все же, она оказалась женщиной больше, чем королевой. И допустила чудовищную ошибку.

- Она погибла? - Астид смотрел на князя во все глаза. - Была убита соперником?

- Хуже, - ответил Гилэстэл, не отрываясь от созерцания сада. - Она влюбилась. К несчастью – взаимно. Тот человек, королевский потомок, стал её избранником. Любовь… Великая созидающая сила. И разрушающая… Эльфийскиекнязья, недовольные её выбором, и не желающие терпеть над собой человека, хотя бы и королевских кровей, поставили Илфириенне условие -или трон, или любовь. Она выбрала второе….

Голос Гилэстэла дрогнул, и он замолчал. Астид не смел прервать молчание ни вопросом, ни движением, ибо стал смутно догадываться о том, что будет сказано дальше.

- Королева Илфириеннна отреклась от престола, передав трон своему троюродному брату Мэнелгилу. Она оставила столицу, и сочеталась браком с тем, кого полюбила больше, чем весь остальной мир. В Вердэлэйне, где они обосновались, у них родился сын. Полуэльф. Полукровка, принимаемый при дворе со скрытым сожалением о его несовершенстве, пренебрежением и замаскированной брезгливостью. Пока с ним была мать, со стороны взрослых это ощущалось не так отчетливо. Но дети, в отличие от родителей, намного более жестоки и всегда говорят то, что думают, и то, что слышат от родителей. И маленький княжич вдоволь натерпелся от сверстников насмешек и издевательств, утратив навсегда веру в дружбу. Все свои дни мальчик проводил с книгами, которые стали его единственными и верными товарищами.

А когда ему исполнилось четырнадцать лет, умер его отец. Погиб по собственной глупости. На зимней реке провалилась повозка каких-то переселенцев. В ней были дети. Он возвращался с охоты и рванулся их спасать. Его затянуло под лед вместе с остальными. И бывшая королева, Илфириенна Несгибаемая, не нашла в себе сил перенести эту потерю. Её не остановил ни сын, ни предстоящая долгая жизнь. Она приняла яд. Знаешь, Астид, каково это – пытаться привести в чувство бездыханную мать? Когда рыдаешь над ней, один, в холодной комнате с потухшим очагом. А слуги бестолково мечутся по дому и ревут, как напуганные ослы. И зимний ветер воет так, словно все волки Вердэлэйна собрались под окнами, и норовят ворваться в дом.

Гилэстэл зябко повел плечами. У Астида защемило сердце.

- Я помню, как взял в руки её бокал, - прошептал князь. – На дне оставался один глоток. Один глоток…. мне бы хватило. Она было такая холодная …. ледяная королева. У неё были голубые глаза и белоснежные, длиннейшие волосы. Бывало, она их распускала, и я в них заворачивался, уткнувшись ей в грудь, ища ласки и утешения. Но она меня предала. Оставила совсем одного. И я… я ударил её тогда, Астид.Мертвым не больно. А мне было так отвратительно мерзко, одиноко и страшно….

Гилэстэл снова замолчал. На этот раз надолго. Астид смотрел на князя, представшего перед ним в новом свете, и проникался к нему помимо прежней благодарности чувством сопричастности к его судьбе.

Наконец Гилэстэл обернулся, и, вздохнув, продолжил:

- После смерти матери Менэлгил забрал меня во дворец. Я прожил там до двадцати пяти лет, а потом вернулся в Вердэлэйн. Но я не чувствую себя уютно в своем доме. Я не стану рассказывать Эйдару, как в действительности умерла его дочь. Я делаю это не ради тебя, Астид. А ради себя.

Они отбыли из поместья Фаннайрэ на следующий день после похорон Элайны. Убитый горем Эйдар не нашел в себе сил выйти к уезжающим гостям. Провожали их Эйнар и Иллорис. Гилэстэл уезжал задумчивый и молчаливый, как и Астид.

-/-

Спокойное путешествие по весенним дорогам развеяло мрачные мысли, одолевшие их после посещения дома Фаннайрэ. О плохом больше не говорили. Хорошее встречалось на дороге само.Они миновали Златолесье, узнав от окраинных жителей о рождении второго сына у тамошнего князя.