Сыновья

Солдат не умел читать и позвал другого, тот долго разглядывал пришельцев, выслушав всю их историю, а потом взял письмо. Однако он тоже не умел читать и, оглядев письмо со всех сторон, понес его куда-то в дом. Прошло довольно много времени, прежде чем он вернулся и сказал, указывая большим пальцем внутрь двора:

— Это верно, их можно впустить, они родня начальнику.

Они снова подняли сундук и прошли мимо каменных львов, хотя человек с ружьем глядел им вслед с сомнением, как будто ему не хотелось их впускать. Тем не менее они последовали за вторым солдатом, и он провел их через десять, если не больше дворов, и все дворы были полны солдат, которые там отдыхали: одни ели, другие пили, третьи сидели голые на солнце и искали в одежде вшей или храпели, растянувшись на земле, и мимо этих солдат они прошли в дом, и там в средней комнате сидел Ван Тигр. Он сидел за столом, дожидаясь их прихода, на нем было хорошее платье из темной толстой материи, и застегивалось оно на блестящие медные пуговицы со штампованным знаком.

Увидев родственников, он быстро встал и, приказав прислуживавшим ему солдатам принести кушанья и вина, поклонился брату. Ван Средний тоже поклонился и велел поклониться мальчикам, потом все уселись, заняв места по старшинству: Ван Средний — самое почетное, за ним Ван Тигр, а ниже его на боковых местах сели мальчики. Слуга принес вино и розлил его; после этого Ван Тигр посмотрел на мальчиков и сказал по своей привычке резко и отрывисто:

— Вот этот краснощекий — на вид довольно крепкий парень, не знаю только, найдется ли у него ум. По его рябому лицу похоже, что он весельчак. Надеюсь, что нет, я не люблю, когда много смеются. Он твой сын, вижу, что он похож на мать. А этот, другой? Неужели у старшего брата не нашлось никого лучше?

Сын Вана Старшего еще ниже повесил голову, и видно было, как холодный пот мелкими каплями выступил на его верхней губе, он украдкой смахнул пот ладонью, упорно не поднимая глаз. Но Ван Тигр продолжал пристально смотреть на племянников, не сводя с них суровых черных глаз; в конце концов даже Рябой, который был не из робких, не знал, куда девать глаза, смотрел по сторонам, шаркал ногами и грыз ногти. Наконец Ван Средний сказал, оправдываясь:

— Правда, оба они никуда не годятся, и мы жалеем, что у нас нет других, более достойных твоей милости. Но старший сын брата — главный наследник после него, а следующий за этим горбун, а этот рябой — мой старший Сын, а младший мой сын еще ребенок, и лучше этих двух у нас никого нет.

Ван Тигр, осмотрев своих племянников, велел солдату увести их в боковую комнату, дать им поесть и не приводить, пока он не позовет. Солдат увел мальчиков, но сын Вана Старшего оглядывался с жалобным выражением на дядю, и Ван Тигр, заметив его колебания, крикнул:

— Ну, что ты медлишь?

Тогда мальчик остановился и нерешительно спросил:

— А можно мне взять сундук?

Ван Тигр взглянул и, увидев возле дверей красивый сундук свиной кожи, сказал презрительно:

— Возьми, но тебе в нем мало проку, потому что придется снять это платье и надеть хорошую крепкую одежду, какую носят солдаты. Нельзя сражаться в шелковом халате!

Мальчик побелел, как глина, и, не говоря ни слова, вышел из комнаты, и братья остались одни.

Долгое время Ван Тигр сидел молча, потому что он был не из тех, кто ведет разговор только ради приличия, и наконец Ван Средний спросил его:

— О чем ты так задумался? Не о наших ли сыновьях?

И Ван Тигр ответил с запинкой:

— Нет, я подумал только, что у моих ровесников подрастают уже сыновья; должно быть, это большая радость видеть, как растут твои дети.

— Что ж, и у тебя могли бы быть дети, если бы ты во-время женился, — сказал Ван Средний, слегка улыбаясь. — Мы очень долго не знали, где ты находишься, не знал и отец, потому-то он и не мог женить тебя, хотя ему и хотелось. Но мы с братом охотно это устроим, и деньги найдутся, когда в них будет нужда.

Но Ван Тигр отстранил от себя эту мысль и сказал решительно:

— Нет, тебе это может показаться непонятным, но я не выношу женщин. Удивительно, я никогда в жизни не видел женщины… — Тут он прервал свою речь, потому что вошел прислужник с блюдом, и братья замолчали.

Когда они поели, а слуги убрали со стола и принесли чай, Ван Средний хотел было спросить брата, для чего ему понадобилось все его серебро сразу и что он намерен делать с племянниками, но не знал, с чего начать, и прежде чем он успел придумать, как половчее приступить к этому, Ван Тигр неожиданно сказал:

— Мы братья. Мы с тобой понимаем друг друга. Я рассчитываю на твою помощь!

А Ван Средний отпил глоток чаю и сказал осторожно и мягко:

— Ты можешь на меня положиться, потому что мы братья, но мне хотелось бы знать, что ты задумал и чем я могу тебе помочь?

Тогда Ван Тигр наклонился к нему и заговорил громким шопотом; речь его лилась стремительно, и дыхание, словно горячий ветер, обжигало ухо брата: