Сыновья

Но наиболее угнетающим событием этих бурных месяцев был голод на Волге. Молодая Советская республика, отстаивавшая свое существование в жестокой схватке чуть ли не со всем капиталистическим миром, вынуждена была бороться еще и с немилостью природы. Небывалая засуха опустошила богатые земли Поволжья и привела к страшному неурожаю. Гражданская война сильно разрушила и без того недостаточную сеть железных и шоссейных дорог, что крайне затрудняло доставку продовольствия на Волгу из отдаленных восточных районов, тем более что в некоторых из них еще шли бои против контрреволюционных банд. Население на Волге голодало. Сотни тысяч людей бросали кров и дом и все свое добро и бежали от голодной смерти. Правительство молодой Советской республики обратилось к народам всех стран с призывом о помощи голодающим на Волге. Это был долг человечности. Но нашлось немало злых, ненавистнических языков, которые говорили: вот видите, что дало русскому народу его социалистическое правительство.

Вальтер был поражен тем откликом, который нашел призыв Советского правительства в немецком народе, и прежде всего среди его интеллигенции. Он включился в работу общества «Помощь Советской России». По воскресеньям вместе с Катариной и другими молодыми рабочими и работницами он ходил из дома в дом и собирал продовольствие и одежду. Рабочие, в большинстве своем сами терпевшие во всем нехватку, давали, что могли; даже социал-демократы, которые заявляли, что они критически относятся ко всему, что идет с Востока, и те что-нибудь да находили для людей, безвинно страдающих от голода. На удивление широко и душевно откликнулись средние слои населения. Тут долго объяснять не приходилось — все читали о катастрофе на Волге. Дарили костюмы, белье, обувь, а также деньги на покупку медикаментов. Эта солидарность, неожиданно захватившая столь широкие круги, была радостным событием.

И все же Кат сказала однажды Вальтеру:

— Не блестящие дела у нас, Вальтер, во всем мире не блестящие!

IV

Вальтера вызвали в комитет партии «по весьма срочному делу». Он пошел в тот же вечер.

Некоторое время ему пришлось ждать, а затем один товарищ повел его на Хопфенмаркт. Они остановились перед небольшим извозчичьим трактиром; спутник Вальтера незаметно огляделся по сторонам и велел ему войти в трактир; там, за последним с правого края столиком, сказал он, сидит товарищ, которому нужно поговорить с Вальтером.

— Кто он такой? — спросил Вальтер.

— Я его не знаю, но ты с ним знаком.

Что за таинственность? Почему этот товарищ не мог с ним встретиться в помещении партии?

Едва Вальтер вошел в трактир, как сразу же увидел в самом дальнем углу — кого же? — Эрнста Тимма! Он сидел за столиком и улыбался ему.

— Здорово, Вальтер! Молодец, что сразу же явился!

Вальтер порывисто пожал ему руку и тихо проговорил:

— Признаться, я крайне удивлен.

— Чем?

— Да тем, что вижу тебя здесь, — продолжал он еще тише. — Это же страшно рискованно!

— Тебя я не боюсь!

— Меня тебе, конечно, нечего бояться, но…

— Ладно! Ты что пьешь? Или ты все еще непьющий?

— Само собой!

К столу подошел хозяин.

— Есть у вас минеральная вода? Или лимонад?

— Нет, таких напитков не держим. Сельтерская вода еще, пожалуй, найдется.

— В таком случае дайте сельтерской.

Когда хозяин отошел, Тимм сказал:

— Надо держать себя как можно непринужденней. Не говори шепотом, достаточно — вполголоса.

— Ах, Эрнст, как тяжко, что все было напрасно! И оружие у нас было, и власть была!

— Нисколько не напрасно! — сказал Тимм и положил руку Вальтеру на плечо. — Кто хочет стать мастером, должен учиться! Мы учимся, Вальтер! И копим драгоценный опыт.

— Все ли извлекли для себя урок? — с горечью сказал Вальтер.

— Лучшие из нас все-таки извлекли. Уже многие поняли, что для победы нам не хватало самого главного — партии. И ее мы сейчас создаем — новую партию, революционную от первого и до последнего звена.

— Учиться! Да, Эрнст, учиться необходимо! Я тоже кое-чему научился, поверь мне! Ведь я тоже был мечтателем!

Эрнст Тимм улыбнулся. Улыбка была добрая, сердечная, понимающая и вместе с тем поощрительная. Но когда Тимм заговорил, в его словах звучал почти укор:

— Не осуждай свои мечты! Мечтать — это право молодости. Но осуществляй свои мечты! Никчемен только тот, кто век свой остается мечтателем! — Он прищурился и, пристально глядя в глаза Вальтеру, продолжал: — Недосмотрели мы многое, это верно. Но все, что мы упустили, необходимо восполнить и провести в жизнь. Больше всего мы можем и будем учиться у русских товарищей — они показали нам, как нужно бороться, чтобы победить. Уже одно понимание этого — тоже шаг вперед. Итак: «Догнать! Исправить ошибки! Взять правильный курс!»

Вальтер поднял голову. Как хорошо было смотреть в открытое, честное лицо Тимма, в его умные, дружеские глаза! За ним погоня. Приказ о его поимке висит на всех столбах. Он вне закона, он живет без имени.