Сыновья Черной Земли

Раньше я строила планы убить Нахита и захватить власть. Пыталась подговорить воинов. Но все боялись. Нет, не Нахита, его покровителей – хеттов. Посланники от Муватилли частенько посещали наш город, как почетные гости, да что там, – как хозяева. В конце концов, Нахиту кто-то разболтал о моих попытках устроить заговор. Он меня не убил и даже не наказал, только пригрозил: если я не успокоюсь, то отдаст меня в жены за сына правителя Касков, далеко на север. Там из меня, мол, сделают покорную горянку. А после смерти матери, жрецы провозгласили меня покровительницей Муватиса от имени Богини Солнца. Я должна была заменить ему мать, обязана следить за ним, оберегать, подыскивать ему невест.

Недавно прибыл посланник из Хаттусы и приказал собирать войско. Почти все мужчины ушли в поход. Проклятый Кадеш! Из тысячи воинов и сотни не вернулось. Нахита принесли с разбитой головой. Он так и скончался, не приходя в сознание. Я вызвала старшего жреца Бога Грозы и приказала ему готовить церемонию помазания маленького Муватиса на власть. Старый жрец сказал тогда странную речь: «Я сделаю это, но как ты поступишь, когда Элиль вернется?» Я разозлилась, накричала на него: «Ты из ума выжал? Издеваешься над горем моим? Сколько я могу ждать возвращение брата? А если он не вернется?» Жрец посмотрел на меня холодно и ответил: «Бог Грозы свидетель, я не хотел этого, но ты мне приказала. А Элиль вернется. Обязательно вернется!» Ну что поделаешь с сумасшедшим прорицателем? «Пойми, – говорю, – Не может Алалах без правителя. Узнает Муватилли и пришлет сюда своего сына с тысячью копьеносцами. Возьмет он меня в жены насильно и усядется на трон. Что тогда?» Приблизил ко мне свой грозный лик жрец и тихо спросил: «А ты веришь, что Элиль жив? Ведь если я возведу на трон Муватиса, – Элилю не место здесь». Я говорю: «Верю, и никогда веры не теряла, но устала ждать его возвращения». Вот, так все и произошло. Извини меня, Элиль.

– За что, сестра?

– За то, что предала тебя. Я не могла поступить иначе. Боялась хеттов. Чтобы тебе теперь встать у власти, ты должен убить Муватиса. – Она схватила его за руку и заставила взглянуть в глаза. – Ты…

– Успокойся, – Элиль нежно погладил ее по голове. – Не буду я убивать младенцев. Что я – зверь какой-то?

– А власть над Алалахом?

Он долго и пристально смотрел в глаза сестры. Видел в них только любовь и преданность.

– Я – сын Черной Земли,– наконец произнес он твердо.

– Элиль, ты не ответил на мой вопрос.

– А ты бы хотела, чтобы я стал правителем?

– Хотела, – искренне ответила Алала.

– Так, что прикажешь делать? Убить Муватиса?

– Но, он же твой брат, и мой брат…

– Вот видишь. Мне надо убить ребенка, затем убить тебя, заодно – верховного жреца, чтобы не поднимал смуту.

– Как же нам тогда поступить? – растерянно спросила Алала.– Перед Богиней Солнца я обязана защищать жизнь Муватиса. Но если надо, я готова умереть…

– Опомнись, – крикнул Элиль, – Лучше ты меня убей, и все встанет на свои места. Я умер для Алалаха. Зачем ему мертвец на троне?

– Что ты такое говоришь! – воскликнула Алала со слезами. – Я ждала тебя столько… Молилась за тебя…

– Прости, – Элиль прижал ее к груди. – Надо спросить у богов. Пусть они нам подскажут выход.

Алала легко выскользнула из его объятий, улыбнулась сквозь слезы.

– Помнишь, в детстве мы заблудились в горах?

– Помню. Вышли тогда к заброшенному святилищу Бога Грозы.

– Вон это святилище.

Элиль увидел храм с выправленными стенами, новой оградой и молодым садом.

– Я приказала возродить его. Идем! – Она схватила Элиля за руку и потащила за собой. В глубине целлы горел огонь возле рогатого алтаря. Гранитный Бог Грозы стоял на быке. За ним старинная надпись.

– Молитва, Я часто вспоминал ее, – узнал Элиль. – А когда вспоминал молитву, то вспоминал и тебя.

– И что ты вспоминал? Расскажи.

– Все: как мы дрались в детстве, как ты без просу мой лук брала и птиц била – я вечно стрел недосчитывался, – как ухаживала за мной, когда я болел… И этот храм вспоминал. Мы здесь от волков прятались. А что за той дверью? – спросил Элиль, указывая на небольшой арочный проем, прикрытый тяжелой плитой песчаника.

– Там покоится отец. И маму сюда перенесу, – с грустью ответила Алала.

– Почему здесь, почему не в нашей семейной пещере?

– Нахит не разрешил хоронить прах отца в семейной пещере. Но жрецы тайно провели обряд, а я указала это место.

– Благословен день возвращения, – произнес сильный голос за спиной, и эхо заметалось под сводами. Брат и сестра обернулись.

Старик с длинной седой бородой, в желтой жреческой одежде предстал перед ними. В морщинистой руке он сжимал высокий посох-калмус.

– Мир тебе, верховный жрец, – поклонилась старику Алала.

– Мир, – вторил ей Элиль.

– Я вижу орла, что вернулся к родному гнезду, – произнес жрец, подойдя ближе. – Как же ты вырос и возмужал. Ты очень похож на отца. Только черты чужого племени в тебе проявились.

– Меня вскормила Черная Земля.

– Ох, Элиль, вернулся ты домой, да дом уже чужой, – недовольно покачал головой старик. – И боги здесь для тебя чужие…

– Что ты такое говоришь? – возмутилась Алала.