Сыновья и любовники

– Можете на меня положиться, – сказал он, едва живой от тяжелого испытания. И на этом все кончилось. Когда Морел и Артур легли спать. Пол, как бывало часто, задержался внизу – сидел и разговаривал с матерью.

– Ты не огорчена, что она вышла замуж, нет? – спросил он.

– Я не огорчена, что она вышла замуж… но… но как-то странно, что ей пришлось со мной расстаться. Мне даже тяжело, что она предпочла оставить меня и уйти с Леонардом. Так уж устроены матери… я понимаю, это глупо.

– И ты будешь из-за нее страдать?

– Я вспоминаю день собственной свадьбы и только хочу надеяться, что у нее жизнь сложится по-другому, – ответила мать.

– Но ты можешь ему довериться, по-твоему, он будет ей хорошим мужем?

– Да, да. Говорят, он ей не пара. А я так скажу: если мужчина достойный человек, как Леонард, и девушка его любит… тогда… все будет в порядке. Он ничуть не хуже Энни.

– Значит, ты не против?

– Я бы нипочем не позволила своей дочери выйти замуж, если бы не чувствовала всем сердцем, что ее нареченный – человек стоящий. Но все равно, она ушла – и осталась брешь.

Обоим сейчас было грустно, обоим хотелось, чтобы Энни опять была с ними. В новой черной шелковой блузке с белой отделкой мать казалась Полу сиротливой.

– Я, во всяком случае, никогда не женюсь, ма, – сказал он.

– О, все так говорят, мой мальчик. Ты еще не встретил свою суженую. Вот погоди годок-другой.

– Не женюсь я, мама. Я буду жить с тобой, и у нас будет прислуга.

– А, мой мальчик, говорить легко. Вот посмотрим, когда придет время.

– Какое такое время? Мне почти двадцать три.

– Да, ты не из тех, кто женится рано. Но года через три…

– Я все равно буду с тобой.

– Посмотрим, мой мальчик, посмотрим.

– Но ведь ты не хочешь, чтоб я женился?

– Не хотела бы я думать, что в твоей жизни не будет никого, кто бы тебя полюбил и… нет, не хотела бы.

– И, по-твоему, я должен жениться?

– Рано или поздно это суждено каждому мужчине.

– Но ты бы предпочла, чтобы это было позже.

– Мне будет тяжко… очень тяжко. Знаешь, как говорится:

Сын будет мне сыном, пока холостой человек.
Но дочь мне останется дочерью весь свой век.

– И, по-твоему, я позволю жене отнять меня у тебя?

– Ты ведь не можешь просить ее выйти замуж не только за тебя, но и за твою мать, – с улыбкой сказала миссис Морел.

– Пусть делает, что хочет, а только она не встанет между нами.

– Не встанет… пока не завладеет тобой… а тогда сам увидишь.

– Ничего я не увижу. Пока у меня есть ты, я не женюсь… нет.

– Но я совсем не хочу оставить тебя одиноким, мой мальчик, – вскрикнула она.

– А ты и не оставишь. Тебе сколько? Пятьдесят три! Даю тебе срок до семидесяти пяти. Мне стукнет сорок четыре, и я растолстею. И тогда женюсь на какой-нибудь степенной особе. Вот как!

Мать сидела и смеялась.

– Иди спать, – сказала она, – иди ложись.

– И у нас с тобой будет славный домик, и прислуга, и все будет очень хорошо. И может, на своих картинах я разбогатею.

– Пойдешь ты спать?

– И тогда у тебя будет небольшой экипаж. Представь… разъезжает маленькая королева Виктория.

– Говорят тебе, иди спать, – сквозь смех сказала она.

Сын поцеловал ее и вышел. Планы на будущее у него всегда были одни и те же.

Миссис Морел сидела, углубясь в свои невеселые мысли, – о дочери, о Поле, об Артуре. Она горевала из-за расставанья с Энни. Семья их так тесно связана. И она чувствовала, ей теперь непременно надо жить, чтобы быть со своими детьми. Ее жизнь так богата. Она нужна Полу, и Артуру тоже. Артур сам не знает, как глубоко он ее любит. Он человек минуты. Еще ни разу жизнь не заставила его осознать себя. Армия дисциплинировала его тело, но не душу. У него отменное здоровье, и он очень красив. Его темные густые волосы плотно облегают небольшую ладную голову. Нос у него какой-то детский, и в темно-голубых глазах есть что-то девичье. Но губы под каштановыми усами полные, красные, вполне мужские, и подбородок твердый. Рот у него отцовский, а нос и глаза в семью ее матери – людей красивых и слабохарактерных. Миссис Морел тревожилась за него. После своей безрассудной выходки он утихомирился. Но как далеко он вообще может зайти?