Сыновья и любовники

– И открой рот, увидишь, что Господь пошлет, – докончил Пол и так и сделал, ожидая шоколадку. Ему слышно было, как шуршит фартук, как тихонько звякнул металл. – Сейчас посмотрю, – сказал он.

И открыл глаза. Фанни глядела на него, длинное лицо ее разрумянилось, голубые глаза сияли. На рабочем столе перед ним лежал небольшой пакет с тюбиками красок. Пол побледнел.

– Нет, Фанни, – быстро сказал он.

– Это от нас от всех, – поспешно ответила она.

– Нет, но…

– Они такие, как нужно? – спросила она, радостно взволнованная.

– Господи! Да лучших не сыскать в каталоге.

– Такие самые, как нужно? – воскликнула Фанни.

– Они у меня в маленьком списке, я его составил на случай, когда разбогатею. – Он закусил губу.

Фанни отчаянно разволновалась. Надо ей перевести разговор.

– Всем уж так хотелось тебе их подарить, все внесли свою долю, кроме царицы Савской.

Царица Савская – это Клара.

– А она не присоединилась? – спросил Пол.

– У ней и случая не было, мы ей не сказали. На кой нам, чтоб она все по-своему сделала. Мы вовсе не хотели, чтоб она в это встревала.

Пол посмеялся над Фанни. Он был глубоко тронут. Но пора было уходить. Она стояла совсем близко. И вдруг обхватила его за шею и жарко поцеловала.

– Сегодня тебя разрешается поцеловать, – виновато сказала она. – Ты стал такой белый, у меня аж сердце заныло.

Пол поцеловал ее и ушел. Руки у нее оказались такие худенькие, у него у самого сжалось сердце.

В этот день он повстречался с Кларой в час обеда, когда бежал вниз мыть руки.

– Вы не ушли обедать! – воскликнул он. Обычно она в обед не оставалась на фабрике.

– Да. И я будто пообедала старыми протезами. Сейчас мне необходимо выйти, не то буду чувствовать, словно я вся из отработанной резины.

Но она медлила. И Пол мигом понял, чего она хочет.

– Вы куда-нибудь идете? – спросил он.

Они пошли вместе к Замку. Верхнее платье Клары было очень будничное, чуть ли не уродливое; в помещении же она всегда была одета мило. Неуверенными шагами она шла рядом с Полом, опустив голову и отворотясь от него. Скверно одетая и ссутулившаяся, она предстала сейчас перед ним в самом невыгодном свете. Он с трудом узнавал ее статную фигуру, в которой словно бы дремала тайная сила. Съежившись под взглядами прохожих, она стала вовсе неприметной.

Парк Замка был зелен и свеж. Взбираясь по крутому подъему. Пол смеялся и болтал, а Клара шла молчаливая, похоже, невесело о чем-то задумалась. У них едва ли хватило бы времени зайти в приземистое квадратное здание, которое венчало отвесную скалу. Они прислонились к стене, в том месте, где утес прямо спускается в парк. Пониже, в ямках, выдолбленных в песчанике, прихорашивались и нежно ворковали голуби. Внизу, в стороне, у подножия скалы, на бульваре в озерцах собственной тени стояли крохотные деревца, и крохотные человечки, смехотворные в своей озабоченности, торопливо семенили кто куда.

– Так и чудится, будто можешь сгрести весь этот люд, точно головастиков, и зажать в горсти, – сказал Пол.

– Да, – со смехом ответила Клара. – Нужно отойти подальше, чтобы увидеть, какие мы есть на самом деле. Деревья куда значительней.

– Только по величине, – сказал он.

Клара язвительно засмеялась.

Дальше, за бульваром, тонкими металлическими нитями обозначались железнодорожные пути, по обеим сторонам их теснились крохотные штабели досок и бревен, возле них суетились, дымя, игрушечные паровозики. Среди черных отвалов блестела серебряная тесьма канала. Еще дальше, на речном берегу, тесно сгрудились жилища; будто черные ядовитые сорняки, они тянулись плотными рядами и густо засеянными грядками, и там и сям на равнине, рядом с блестящим иероглифом реки, поднимались растения повыше. Крутые отвесные утесы по ту сторону реки казались мелкотой. Широкие пространства то темные, поросшие лесом, то слабо светящиеся полями пшеницы, уходили в туманную даль, где высились синие горы.

– Одно утешение – что город не растет дальше, – сказала миссис Доус. – Он пока только маленькая болячка на зеленом просторе.

– Маленький струп, – сказал Пол.

Ее передернуло. Город она терпеть не могла. Она с тоской смотрела на поля, в которых ей было отказано, лицо ее побледнело, враждебно замкнулось, и она напоминала Полу исполненного муки и раскаяния падшего ангела.

– Но город – это совсем неплохо, – сказал Пол. – Он такой временно. Это непродуманное, нескладное воплощение идеи, мы еще поймем, какой же он должен быть. Город станет совсем неплохим.

В углублениях скалы, среди нависающих кустов, уютно ворковали голуби. Слева над беспорядочной каменной свалкой городских зданий высилась большая церковь святой Марии, под стать Замку. Глядя в поля, Клара весело улыбнулась.

– Теперь мне лучше, – сказала она.

– Спасибо, – отозвался Пол. – Ай да комплимент!

– А как же! – засмеялась миссис Доус.

– Гм! Стало быть, отбираете левой рукой то, что дали правой, – сказал он.

Она рассмеялась, он ее забавлял.

– Но что с вами было? – спросил он. – Что-то вас тревожило. На лице и сейчас еще печать тревоги.

– Пожалуй, не стоит вам говорить.

– Ну и держите про себя, – сказал он.

Клара покраснела, прикусила губу.