Сыновья тьмы

– Беспонятия, что произошло. Кто-то разбил окошко минувшей ночью. Насвинячил тут.

– Видать, минувшая ночь была слишком бурной, – сухо заметил Кастр.

Джеральдина услышала его голос и оглянулась.

И внезапно… её руки застыли, замерли в воздухе вместе с тряпкой. Джеральдина глядела на Кастра и на Ровина, стоявшего позади него. Глядела долго…

Затем она повернулась к Марианне и медленно спросила:

– Тебе надо помыть машину или заправиться?

– Ни того, ни другого, спасибо. – Нужно было заляпать машину либо слить немного из бака, – подумала Марианна. – Розовая Пантера определённо это предусмотрела бы. – Я лишь…под низом что-то стучит… Я подумала, может, ты посмотришь, что там… В прошлый раз не посмотрела. – Глупо и тупо, – подумала Марианна, пока длилось молчание.

Ясные серые глаза Джеральдины испытующе смотрели на неё.

– Да, Марианна, – ответила она без сарказма, мягко и вежливо. – Сейчас только закончу мытьё.

Нет, она не может быть вампиршей. И что я тут делаю? Лгу ей, подозреваю… А она же – единственная, кто всегда хорошо относилась ко мне. Такие, как она, скорее помогают старикам, а не убивают их.

Ш-ш-ш-ш… Марианну передёрнуло: тишину разрезало диковатое шипение. Оно раздалось за ней. На миг Марианне показалось, что его издал Кастр. Потом она увидела, как из-за поворота появились Джет и Мириам, а Китти свирепствовала в руках Джета, будто большая львица. Она фыркала и царапалась, её белая шерсть вздыбилась. До того, как Джет смог ухватить её получше, она вскарабкалась на его плечо, спрыгнула на землю и удрала.

– Китти! – заорал Джет.

Он бросился за ней проворно. Мириам поспешила за ним и налетела на Эшли, которая как раз выходила из-за поворота. Эшли стукнулась о стену бензоколонки.

– Вот развлечение по высшему разряду, – усмехнулся Кастр.

Но Марианна ничего не слышала. Джеральдина смотрела на Эшли в упор с таким выражением лица, что её пробрал ледяной озноб. Эшли тоже смотрела на Джеральдину серыми и ледяными, как лёд, глазами. Их взгляды пересеклись в быстрой вспышке инстинктивной неприязни.

Марианне стало страшно за Джеральдину, но та, видать, за себя не боялась. Её мускулы напряглись, она готова была защищаться.

Потом Джеральдина медленно отвернулась.

Стоя спиной к Эшли, она принялась опять протирать лобовое стекло. А Марианна сделала то, что должна была сделать сразу же – она посмотрела на её руку. На её указательном пальце сверкал золотой перстень, Марианна чётко рассмотрела тёмный узор на камне: высокий кустик с цветочками в виде колокольчиков. Это не ирис, не георгин и не роза… Нет, – из тех цветов, перечисленных Ровином, этот походил лишь на один. Этот чёрный цветок рос тут недалеко и был смертельно ядовит. Это цветок наперстянки…

Итак, теперь Марианна в курсе. Марианну кинуло в жар. Она ощутила рвотные позывы, руки задрожали. Она не могла сдвинуться с места, но находиться около Джеральдины тоже не могла.

– Прости…мне надо кое-что… – еле выдавила она из себя.

Марианна знала, что все глаза прикованы к ней.

Но ей было по фигу. Она разжала кулаки и бегом ринулась прочь. Марианна бежала без остановок, пока не оказалась позади отеля Золотой ручей. Она прислонилась к стене спиной и глядела на окраину города, туда, где начинался лес. Лучи солнца, в которых плясали пылинки, ярко выделялись на чёрном фоне деревьев.

Я круглая идиотка! Все признаки были на её лице. Почему я ничего не замечала? Видимо потому, что не хотела….

– Марианна!

Девушка услышала мягкий и тихий голос и повернулась, еле удержавшись, чтобы не ринуться к Ровину в руки и не завопить.

– Приду в себя через несколько минут. Честно. Я сейчас в шоке…

– Марианна…

– Это просто…это потому, что я давно знаю её. Но ты, возможно, и сам всё понимаешь. Люди всегда бывают не такими, какими кажутся.

– Марианна! – Ровин покачал головой. – Ты о чём?

– О ней. О Джеральдине. – Марианна вздохнула. Воздух был душным и тёплым. – Это она сделала. Я думаю, она.

– Почему ты так думаешь?

– Почему? Потому что она оборотень.

Настала тишина, и Марианна вдруг ощутила растерянность.

Девушка повертела головой по сторонам: не слышит ли кто-либо их? – и уже спокойнее задала вопрос:

– А разве это не так?

Ровин любопытно глядел на неё:

– Как ты узнала?

– Ты сам сказал, что тёмный цветок наперстянки – символ оборотней. Именно такой цветок на её перстне. А ты как узнал?

– Я просто почувствовал. Вампирская сила слабее при свете солнца, но Джеральдина и не пыталась ничего скрыть. Она и вправду оборотень.

– Возможно, – резким тоном проговорила Марианна. – Это и я должна была ощутить. Ведь она – единственная в городе, кто интересовалась затмением луны. Да ещё эти её движения, её глаза… И то, что… Блять, она же живёт около ручья Бешеного Пса. Я думаю, эти земли принадлежали целому поколению её рода. И, – Марианна судорожно вздохнула, – народ поговаривает, что видели в тех краях сасквача – большое и волосатое чудовище, наполовину человека и наполовину зверя. Как тебе это?

Ровин слушал спокойно, выражение его лица было серьёзным, но рот его дрожал. Перед глазами Марианны всё поплыло, по лицу побежали слёзы.