Сыны Амарны (СИ)

– А ее-то зачем с нами, сержант? – удивился Сандерс, пристегиваясь на пассажирском сиденье.

– Пусть на людей посмотрит. А то с вами, зверями, так и будет всю жизнь скалиться.

Видя, как девочка не умело возится с ремнями, капрал потянулся помочь, но мелкая клацнула на него зубами, заставив вздрогнуть от неожиданности.

– Во-во, – хохотнул Джонс и взялся за фиксаторы. – Дай сюда.

Его помощь она приняла молча. Насупилась, но зубки спрятала.

***

Романов мягко посадил челнок на самую крайнюю полосу, подальше от любопытных глаз. Хотя, оных не наблюдалось в принципе. Да и откуда им взяться: лишь пара ржавых балкеров коротали время на другом конце космопорта. Сомневаюсь, что они вообще способны подняться в воздух. Корпорация выжала все соки и спокойно двинулась дальше, оставив все, что тащить за собой не рентабельно. Включая людей.

Но нам оно на руку.

Местным еще повезло: терраформирование провели на славу. Заходя на посадку, в иллюминаторы открывался вид на голубые моря и зеленые леса, местами маячили фермы. И пусть все это несколько портил чадящий перерабатывающий завод, но свои дни он уже, судя по всему, "доживал". Понятное дело, молодые да бессемейные "рванут" отсюда на первой "попутке". А вот остальным, "отпахавшим" свое на "благо цивилизации", останется неплохое подспорье для прозябания на пенсии.

Пока Невр с Малышом разгружали ящики, в нашу сторону с поста охраны неспешно двинулись трое. Точнее, пятеро, но двое – гусеничные боты. По виду, далеко не военные, хоть и вооруженные здоровыми пулеметами – по два на брата. "Берсерка" такие, конечно, даже не поцарапают, но…

– Эни, не забывай, что мы "голяком", – глянул я на сержанта. – Не "нагнетай" без причины.

– Вежливость – наше все, капитан, – блеснул зубами Джонс.

– И не "капитанкай". Мы, – я окинул взглядом Сынов Амарны, – наемники. Промышляем, чем придется.

Да, на торговцев мы даже "голые" не потянем: графитовая форма, хоть и без знаков отличия, явно не походит на гражданскую одежду. Даже мелкая, и та – в "термушке" Сандерса. Которая, впрочем, с обкромсанными рукавами больше смахивает на подобие платья едва не до пят. Или ночнушки. Джонс ей свою сперва дал – всем взводом посмеялись, когда девчушка вместе с плечами "провалилась" в горловину.

Я внимательно пригляделся к нехитрому обмундированию таможенников. В космопехоте их броню и защитой-то назвать постыдились бы. А штурмовые винтовки в руках и вовсе – меня старше. Но "САРы" нам пришлось оставить на "Амарне", так что выглядели они – против пустых-то рук! – куда как внушительно. Может, пару выстрелов сделать успеют. Кто знает, вдруг да попадут?

– Какого хрена "уселись" так далеко? – раздраженно начал "старший". – Все полосы ж пустые! Бегай за вами!..

Он вышел вперед; двое молодых настороженно замерли, удобнее перехватывая оружие; боты остались чуть поодаль, не сводя с нас вороненых стволов.

– Документы на груз где? – уставился "старший" на Джонса, решив, что амбал – явно, главный.

Разубеждать его никто не стал; Дэшэн с Невром, молча, будто разминаясь, чуть разошлись в стороны.

– Какие такие документы? – пробасил Эйнштей, удивленно разводя руками. – На какой груз?

Ладони молодых нервно стиснулись на рукоятках.

– Так вот на эти десять ящиков! – "старший" чуть пнул один, и тот тихо звякнул.

– Откуда десять-то? Девять! – тем же удивленным басом продолжил Джонс.

Таможенник хлопнул глазами на сержанта, прищурился, "потыкал" пальцем в ящики, бормоча под нос, и взревел:

– Да ты чо, думаешь, я считать не умею?!

Эйнштейн и ухом не повел, перевел взгляд на груз, наивно моргнул для пущего эффекта.

– Так ты этот тоже считаешь, что ли? – он пнул тот же ящик, что и "старший" до него, снова тихо звякнуло. – А я думал это ваш?

Таможенник открыл рот, намереваясь заорать… Сообразил, захлопнул. "Оттаял", уголки губ дрогнули. Пальцы ловко отстегнули защелки, крышка сдвинулась и на свет показалась прямоугольная бутылка с черно-серебристой этикеткой. "Старший" присвистнул… Еще бы не присвистнул! В его-то захолустье за такой бурбон гражданскую войну можно развязать!

– Ну, не ваш, так – не ваш, – пожал плечами Джонс и начал разворачиваться к челноку. – Ща документы поищу.

– Стой-стой-стой! – схватил его за локоть "старший", прижимая бурбон к груди. – Наш это, наш! Забыли, видимо… с прошлого раза, – и спохватился: – А в остальных что? Что опасное – пропустить не смогу.

– Так, это, как посмотреть, – улыбнулся Эйнштейн. – Кофе, сигары, еще чуть такого же, – кивнул на "лишний" ящик. – Смотри, щупай, нюхай.

– А зерновой? Кофе-то? – хитро прищурился таможенник, даже не дернувшись проверять, сразу поверив на слово.

Что ни говори, а умеет Джонс вызывать доверие в людях, этого не отнять! На лице явно читается, что врать не обучен. Да и не зачем ему. Если говорит: "Это – мое!", значит, его.

– А то! – развел руками сержант. – "Краски-то" у вас своей, небось, хоть жо… много.

Глаза "старшего" хитро заблестели.

– А как же вы на себе-то ВОСЕМЬ ящиков потащите? – заботливо поинтересовался он. – Тут ведь… на транспорте-то сподручнее.

Джонс хохотнул: