Сыны Дракона (ЛП)

Новый год застал Эйниса все еще на Драконьем Камне. Короля терзали страх и нерешительность. Хотя его милости было всего тридцать пять лет, говорили, что выглядел он на все шестьдесят, а великий мейстер Гавен сообщал, что король часто бывал прикован к ложу спазмами желудка и слабостью кишечника. Когда ни единое лекарство великого мейстера не возымело действия, заботу об Эйнисе взяла на себя вдовствующая королева, и его милость, казалось, пошел на поправку… Но лишь затем, чтоб внезапно лишиться чувств при вести о том, что тысячи Честных Бедняков окружили Крейкхолл, где поневоле загостились его сын и дочь. Тремя днями позже король скончался.

Эйнис Таргариен, первый этого имени, был предан огню во дворе Драконьего Камня, как и его отец. В последний путь его милость провожали сыновья Визерис и Джейхейрис, двенадцати и семи лет, и пятилетняя дочь Алисанна; отпевала его королева Алисса. Вдовствующей королевы Висеньи на похоронах не было — не прошло и часа со смерти Эйниса, как та оседлала Вхагар и улетела на восток, за Узкое море.

Когда она вернулась, с ней был принц Мейгор — верхом на Балерионе.

Мейгор опустился на Драконий Камень ровно на тот срок, какой потребовался для коронации — и не изысканной золотой короной с изображениями Семерых, которую так любил Эйнис, а железным венцом их отца, усеянным кроваво-красными рубинами. Висенья водрузила этот венец на чело сына, а собравшиеся лорды и рыцари преклонили колени, когда он провозгласил себя Мейгором из дома Таргариенов, первым этого имени, королем андалов, ройнаров и Первых людей и Защитником Державы.

Осмелился возразить лишь великий мейстер Гавен. Старик заявил, что по всем законам наследования — законам, что сам Дракон утвердил после Завоевания, Железный трон должен перейти к Эйгону, сыну короля Эйниса.

— Железный трон достанется тому, кто в силах им завладеть, — ответил Мейгор.

После этого он приговорил великого мейстера к немедленной казни и собственноручно снял старую седую голову Гавена с плеч единым взмахом Черного Пламени. Ни королева Алисса, ни ее дети не были свидетелями коронации Мейгора. В считаные часы после похорон вдова Эйниса отправилась в замок своего лорда-отца на лежащем неподалеку Дрифтмарке. Мейгор лишь пожал плечами, когда ему об этом доложили… после чего удалился с мейстером в Палату Расписного стола, чтобы надиктовать письма великим и малым лордам королевства.

В тот день разлетелась сотня воронов, а на следующий, оседлав Балериона, отправился в полет и сам Мейгор. Его сопровождала вдовствующая королева Висенья на Вхагар. Путь лежал через Черноводный залив в Королевскую Гавань. Возвращение драконов вызвало беспорядки в городе: сотни людей пытались бежать, но лишь упирались в запертые и запечатанные ворота. Сыны Воина удерживали городские стены, тот беспорядок, что позже станет Красным замком, и септу Поминовения на холме Рейнис, превращенную ими в крепость. Таргариены же подняли знамена на холме Висеньи и призвали туда всех верных им. Откликнулись тысячи. Висенья Таргариен провозгласила, что ее сын Мейгор явился, чтобы стать их властителем:

— Он истинный король, кровь Эйгона Завоевателя, который был моим братом, моим супругом и моей любовью. И любой, кто сомневается в праве моего сына на Железный трон, да подтвердит свое притязание жизнью!

Сыны Воина не замедлили принять ее вызов. Семь сотен рыцарей в посеребренной стали спустились с холма Рейнис, ведомые своим великим капитаном, сиром Дамоном Морригеном по прозвищу Дамон Праведный.

— Не будем зря молоть языками, — сказал ему Мейгор. — Дело решат мечи.

Сир Дамон согласился и заявил, что боги отдадут победу тому, чье дело правое:

— Пусть каждая сторона выставит семерых поборников, как делалось в Андалосе в старину. Отыщешь ли ты шестерых, кто встанет рядом с тобой?

Эйнис ранее забрал Королевскую гвардию на Драконий Камень, и ныне Мейгор стоял один. Его милость повернулся к толпе и воззвал:

— Кто из вас выйдет и встанет подле своего короля?

Многие испуганно отвернулись либо притворились, что не слышали, поскольку всем было ведомо о доблести Сынов Воина. Но, наконец, один человек вызвался, и не рыцарь, но простой латник, звавшийся Диком Фасолиной.

— Я сызмальства за короля, — сказал он, — за короля и помру.

И лишь тогда вышел вперед первый из рыцарей.

— Этот стручок посрамил всех нас! — выкрикнул он. — Неужто нет здесь истинных рыцарей? Нет верных людей?

То был Бернарр Брюн, тот самый оруженосец, что прикончил Харрена Красного и был посвящен в рыцари лично королем Эйнисом. Его слова побудили и прочих предложить свои мечи. Имена тех четверых, кого выбрал Мейгор, золотыми буквами вписаны в историю Вестероса: межевой рыцарь сир Брамм из Черноколоски; сир Рейфорд Росби; сир Гай Лотстон, по прозвищу Гай-Обжора; сир Люцифер Масси, лорд Камнепляса.