Сыны Императора (антология)

Глаза Ангрона тлеют собственным адским светом, хотя намного меньше, чем в последний раз, когда я стоял перед ним в этом месте. Тогда его нечеловеческий взгляд был свирепым и зловещим, и никто из нас не мог долго выдерживать его. Убийственный взгляд самого смертоносного творения бога. Но сейчас демон-принц смотрит на меня с чем — то похожим на… настороженность?

Он присел в тени своего трона, и для существа с такими дарованными варпом размерами и великолепием это немалое чудо.

Нет. Не присел.

Сжался.

Я не могу понять, что вижу. В ушах и в моем разуме тикают аневризматическим пульсом Гвозди.

— Отец? — снова зовет он. Исчез звериный рык, хриплое урчание горла больше не способно издать настоящий крик. Я бы скорее сказал, что примарх говорит как раньше. Как старый он. Как прежний он. Сломанный воин, которым он был до… до его…

Я не знаю правильного определения. И у меня нет никакого желания знать. Это не касается меня, не касается любого из нас. Мы больше не утруждаем себя удивлением.

Его огромные когтистые пальцы соскальзывают с края трона, когда он отползает во мрак, отодвигаясь от меня…

— Отец… все кончено?

Он снова разорвал свои цепи. Я вижу, как они тянутся по полу. Никто и никогда не мог лишить свободы Ангрона. Не надолго. И все же он не пытался уйти.

Я беру себя в руки и делаю осторожный полупоклон. Отвести взгляд означает пригласить смерть. Я неотрывно смотрю на освободившееся чудовище.

— Сир, это Кхарн из Восьмой роты.’’

— Кхорн…

— Кхарн, сир.

Тишина. Затем:«Могильный червь Кхарн. Да. Да, я помню тебя».

Он уже много месяцев не был таким здравомыслящим. Смею ли я мечтать, надеяться, молиться, что это могло быть началом чего — то большего? Возможно, даже спасения, которое, как утверждал лорд Аврелиан, он искал для Ангрона?

— Где другая бумажнокожая?

— Сир?

— Зрячая. Я не чувствую ее рядом. Та… Та…

Он старается, но не может вспомнить.

— Главный навигатор Андраста. Мне жаль говорить об этом, сир, но она мертва.

Демон сдвигается, и сухие кости раскалываются под его огромным весом.

— Это ты прикончил ее? — спрашивает он. Вопрос застает меня врасплох.

— Нет. Она покончила самоубийством. — Я представляю, как этот разговор может закончиться, и решаю, что дальнейшие подробности станут ненужным риском. — Мы не знаем причины. Но подготовили замену.