'Сыны Рагузы'

- Не знаю, - с улыбкой ответил Стоун. - Когда-то он был очень богат. Отец оставил каждому из нас по два миллиона долларов... Но это не так важно: я ведь холост и считать себя бедняком никак не могу.

Билл почесал в затылке.

- Понимаю, - протянул он. - Итак, мисс Карен - простите, что я все еще зову ее по-прежнему - становится богатой невестой...

- Да. И с готовым женихом, носящим титул лорда, - рассмеялся Стоун. Первым человеком, о котором она спросила, был Клайв Лоубридж.

- Так, - холодно заметил Хольбрук. - Как все прекрасно складывается...

- Вам не нравится Лоубридж? - спросил Стоун.

- Напротив... - довольно уныло ответил Билл. - Нет, я ничего не могу возразить против Лоубриджа... Только я не люблю свадеб, о которых пишут в газетах...

Он удивился самому себе. Его голос стал глухим, настроение как-то вдруг испортилось...

- Впрочем, я очень рад, что мисс Карен уже знает обо всем... Она очень мила, ваша племянница...

Выйдя на улицу, Билл на несколько секунд остановился в раздумьи. Мимо него проезжал автомобиль. Билл невидящими глазами взглянул на него. В это мгновение с места шофера сверкнул огонек выстрела, и Хольбрук медленно осел на тротуар.

Глава 26

Выстрел, хоть и приглушенный, донесся до слуха Ламберга Стоуна и привратника, который за минуту до этого видел сбегавшего по ступенькам молодого человека. Вдвоем они подняли лежавшего без сознания репортера и отнесли его в лифт.

- Вызовите доктора, - сказал Стоун, после того, как раненый был уложен на кушетку в гостиной. - Если эта рана единственная, то ничего страшного.

Действительно, пуля лишь оцарапала лоб репортера и не задела кости.

К счастью, в доме жил доктор и после краткого осмотра он подтвердил заключение Стоуна.

Перевязка была уже закончена, когда Билл открыл глаза и удивленно взглянул на американца.

- Почти прикончили меня, не так ли? - тихо произнес он.

- Вы видели, кто стрелял?

- Нет. Стреляли из автомобиля...

Вскоре появился вызванный Стоуном инспектор Баллот.

- По дороге я заходил к Лэффину, - сообщил инспектор. - Он не покидал дома весь вечер. Это совершенно точно, так как к нему приставлен сыщик. Кстати, вы были у него сегодня. Не говорили вы чего-нибудь лишнего?

- Честно говоря... - начал смущенно Билл.

- Разговор шел о "Сынах Рагузы"?

- О Двадцать третьей степени. Сам не знаю, зачем я это сделал. Мне ужасно захотелось увидеть, как будет изворачиваться этот старый плут. Я понимаю, почему в меня стреляли... Который час?

- Четверть двенадцатого.

- Я должен видеть этого человека, - заявил Билл и со стоном поднялся.

Часы прозвонили полночь, когда Хольбрук вернулся домой. Баллот помог подняться наверх. У дверей виднелась чья-то фигура.

- Получили? - сказал приятный голос. - Я был уверен, что в вас будут стрелять, как только услышал, простите, не слишком остроумный диалог с доктором.

Это был Тоби Марш. Билл недоверчиво посмотрел на него.

- Как? Вы слышали? Но ведь вас не было в кабинете доктора!..

- Я бываю там каждый вечер, - ухмыляясь, сказал Марш. - Мы с Лэффином неразлучны как Орест и Пилад.

Тоби присел на край кровати.

- Мне бы следовало быть репортером, - продолжал он. - У меня есть неиссякаемый источник сведений. За последние три года - Баллот не слушайте я совершил сто двадцать три взлома в адвокатских конторах. Поживы это мне не дало, но зато документики, документики! Такие, что пальчики оближешь!

- Но я клянусь, что вас не было в комнате! Было, правда, довольно темно, но вам негде было спрятаться.

- Я находился на расстоянии мили от комнаты, но мое "я" незримо присутствовало в ней, и я все слышал, - Марш трясся от смеха. - Увы! Когда наступят холода, моему "я" придется прекратить на время свои экскурсии.

Билл посмотрел на часы.

- Напрасно! - сказал Марш. - Он не придет.

- Кто? - удивился инспектор.

- Тинкер. Джентльмен, обещавший сделать интересные разоблачения. Я установил, что его никто не видел после четырех часов дня, когда он кончил пить чай в кафе на Бонн-Стрит. Посудите сами, есть ли какая-то вероятность, что он придет?

Как бы в ответ на эти слова последовал сильный стук в наружную дверь. Баллот пошел открывать.

Внизу стоял оборванец. Но это был не Тинкер.

- Мне нужно видеть мистера Баллота, - сказал он.

- Я Баллот.

Оборванец вручил инспектору грязный листок бумаги и быстро зашагал прочь.

- Стойте! - крикнул инспектор, но того уже и след простыл.

Записка содержала всего одно слово: "Заключен". Не было ни подписи, ни адреса.

- Что вы думаете по этому поводу? - спросил Баллот, поднявшись наверх и рассказав о происшедшем.

- По-моему, совершенно ясно, кто автор этой записки! - заявил Билл.

- Позволю себе не согласиться с вами, - возразил Марш. - Слова "заключен" нет в воровском языке.

- И это не почерк Тинкера, - вставил Баллот, - уже хотя бы по той причине, что он не умеет писать...

Билл присел на кровати и протянул руку за папиросой.

- Двадцать девятого июля должно что-то случиться, - сказал он. - Так говорил этот Тинкер, и я верю ему... - Баллот, я получил приглашение на воскресенье и думаю воспользоваться им... И, притом, один.