«Сыны Рахили»

В апреле 1803 г. на рассмотрение комитета был препровожден некогда поданный Ноткиным Павлу I[661] проект «О переселении евреев колониями на плодородные степи для размножения там овец, земледелия и прочего, также заведения поблизости черноморских портов фабрик суконной, прядильной, канатной и парусной, на которых мастеровые люди были бы обучены из сего народа»[662]. Проект обнаруживает определенное сходство с более ранними документами, исходившими из еврейской среды. Так, вполне традиционными к тому времени выглядели и обвинение «бывшего польского правительства», принудившего евреев занять невыгодную экономическую нишу, сосредоточившись на питейном промысле и арендаторстве, «хотя при первобытном поселении их в Польше могли бы они распространить всюду торговли и завесть фабрики, подобно тому, как в других европейских государствах всему оному положено ими основание, и богатейшие народы, заимствуя в том, от них научились»[663], и жалобы на преследование властями членов кагала «за недоимки бедных, самых нищих и увечных»[664]. Разорению состоятельных евреев способствовали и такие меры российского правительства, как выселение из деревень, установление двойной подати и запрет на торговлю во внутренних губерниях. Все эти ограничения следовало, по мнению Ноткина, отменить. Часть еврейских бедняков, которые «страшно размножаются, но к пропитанию своему способов не имеют» и за которых их состоятельные единоверцы «в несколько крат, а не двойную подать принуждены были платить», следовало отправить в Крым «снискивать хлеб и приятность жизни сельскими трудами»[665]. На то, что приобщение части евреев к земледелию воспринималось Ноткиным как вынужденная крайняя мера, указывает и предложение отправлять в земледельческие колонии за неуплату налогов и нарушение общественного спокойствия[666]. Таким образом, колонии воспринимаются как пенитенциарное учреждение.

Следующий проект, составленный Ноткиным специально для представления комитету в мае 1803 г., содержал более подробную и детальную программу преобразований. Повторялись упоминавшиеся выше сетования на притеснения со стороны польских магнатов и разорение. Далее следовала критика подготовленного комитетом проекта «Положения о евреях», во многом сходная с рассмотренными выше «мнениями» кагалов: указания на пагубные последствия выселения и запрета на «продажу питей»[667]. Отношение к идее приобщения евреев к земледелию было высказано в данном проекте более резко: «Сделать евреев [вероятно, в данном случае имеется в виду все еврейское население] земледельцами, по мнению моему, нелепо»[668]. Далее следуют широкие обобщения, свидетельствующие о знакомстве Ноткина с политическими идеями того времени: «Этого нужно было бы желать тогда, когда евреи составляли бы особенное гражданское тело», т. е. если бы существовало еврейское государство с присущими «нормально» организованному государству сословиями, в том числе земледельцами. В современной же автору проекта ситуации евреи «составляют одно совершенное политическое тело», т. е. обладают определенной социальной и культурной автономией в пределах нееврейского государства, а также занимают особую экономическую нишу («занимаются теми ремеслами, в которых другие не упражняются»)[669]. Эти рассуждения ярко демонстрируют, как потребность объяснить власти структуру еврейского общества приводила к ее осмыслению элитой этого общества на новом идеологическом уровне.