Сыны Семаргла

— Ах, друг мой, пока все спокойно, — заметил Аилоунен. — Высланные подлазники, вернувшись, доложили, что тысяча скоро подойдет, может час или два ходу. — Правитель мягко улыбнулся, и, поднеся к губам чашу с молоком сделал несколько глотков, да порывчато качнув головой, пояснил, — но то такие вояки… Ой! ой! ой! где мое воинство Семаргла, первое воинство небесной Сварги. — Аилоунен неспешно опустил чашу на стол, туго вздохнул и продолжил, — эти вояки, боюсь я сразу встанут станом на отдых. И наверно друг мой, придется нам прервать их отдых и предоставить возможность познавать истину и Правь!

— Значит надо отправляться к воротам, — бодрым голосом откликнулся наследник и отодвинув сиденье, поднялся из-за стола.

— Нет, — властно молвил Аилоунен, своим не детским голосом. — Пока рано, посидим здесь и отдохнем, а как только появятся мопилийцы, Лесинтий пришлет воина нам с тобой о том, сообщить.

— А, что же мы будем делать все это время? — поинтересовался Святозар и оперся ладонями о поверхность деревянного, гладкого стола.

— Можно поспать, — предложил Аилоунен, и, проведя над столом рукой, тихо трелью просвистел, повелевая стать чистой посуде, а после поднявшись с сиденья, неспешно направился в комнату.

— Ну, ты, Аилоунен, отдыхай, — согласился Святозар. — А я пойду, пройдусь.

— Нет, ты останешься тут, — негромко, но очень повелительно сказал правитель, и, толкнув дверь в комнату для гостей, оглянулся. — Прошу тебя, друг мой, твоя помощь просто неоценима для меня. Твое присутствие, точно глоток свежего воздуха в этой спертой стране. Я очень тебя прошу, Святозар, не подвергай свою жизнь опасности, ты мне нужен.

— Я мог бы, Аилоунен, — заметил Святозар, и, убрав ладони с поверхности стола, вышел из-за него, сделав навстречу к правителю несколько шагов. — Мог бы обернуться орлом и слетать… посмотреть, где находится мопилийская тысяча.

— Да, я так и подумал, что именно это ты и сделаешь, — наморщив свой нос, откликнулся правитель. — Но именно этого я и не хочу, чтобы ты делал…. Святозар, я так устал… прошу тебя посиди в этой комнате, если не хочешь отдыхать, но только ни куда не уходи, и не улетай. Святозар посмотрел в голубые глаза Аилоунена, и точно почувствовал, как тяжело на самом деле сейчас ему, правителю…

Видеть… наблюдать вырождение своего народа, их духовное и физическое разложение, их предательство, уничтожение традиций…Потому то он так и хватается за него, Святозара, человека который духовно близок ему, который верит и любит также как и он, Аилоунен, и чтобы не расстраиваться и вправду уставшего, будто изможденного друга, торопливо кивнул и согласно ответил:

— Ну, хорошо, хорошо Аилоунен, я побуду в наших покоях, — и пошел следом за правителем в комнату. Аилоунен сняв с головы венец и положив его на стол, торопливо разувшись, лег на ложе, по-видимому, довольный тем, что Святозар пошел ему на уступки, да сомкнув очи, моментально заснул. Наследник еще какое-то время бесшумно сидел на своем ложе, разглядывая лицо правителя и обдумывая все, что за это время пережил. А погодя перевел взор с Аилоунена и уставился на свой перстень, камень в котором поколь продолжал гореть тусклым кроваво-красным светом.

Святозар провел пальцами по камню, а после снял перстень, положил его рядом с собой на ложе и принялся тихо петь-шептать над ним, повелевая ему обрести прежний до пекельный вид. Но все попытки наследника, снять, то неприятное для глаз, кровавое сияние были безуспешны. Святозар пел-шептал, как кудесник, дул и шептал над ним заговоры, как ведун, но камень продолжал гореть красно-кровавым светом. Прошло верно достаточно много времени, когда Святозар услышал, как кто-то открыл входную дверь, вошел в кухню и негромко кашлянул. Он поспешно поднялся с ложа, и, открыв дверь, выглянул в общую комнату, где стоял, тревожно переминаясь с ноги на ногу Фонитий. Воин, увидев Святозара, радостно встрепенулся, и негромко, так как дверь в детскую все еще была закрыта, сказал:

— Мопилийская тысяча подходит к Артарии, ее уже прекрасно видно с крепостной стены. Гетер Лесинтий прислал только, что воина с докладом к его светлости.

— Хорошо Фонитий, жди нас на улице, я сейчас подниму правителя, — откликнулся Святозар, и поспешно вернувшись в гостевую комнату, принялся будить крепко спящего Аилоунена. Лишь только Святозар, потеребил правителя за плечо, сообщив ему, что мопилийцы подошли, как тот немедля пробудился, и тяжело пошевелив своими детскими плечами, на которые свалилась не по возрасту большая ответственность, поднялся с ложа. Какой-то морг он медлил, словно окончательно пробуждаясь от глубокого сна, а посем принялся натягивать на ноги длинные, красные сапоги. Наследник, меж тем, медленно повертавшись направил поступь к своему ложу, чтобы взять оставленный на нем давеча перстень. Одначе подойдя к ложу, Святозар, порывчато остановился, и, протянув руку навстречу перстню, недвижно замер на месте, уставившись на него да единожды удивленно дыхнув: