Сыны Семаргла

— Они подошли к мосту, но стан пока не ставят, наверно ждут, что их пригласят в гости, и хорошенько накормят, — усмехаясь, пояснил правитель. — Что ж угостим их Святозар, самым необычным блюдом… блюдом познания истины. — Аилоунен широко улыбнулся, его глаза обжигающе глянули на наследника и он чуть тише, добавил, — ворота откроются и как только опустят мост мы поедим… Но, помни, друг мой, я накладываю повеленье. Святозар негромко засмеялся шутке правителя и согласно кивнул, на миг, представив себе удивленные лица мопилийских сотвизов, во главе со своим тофэрафом, которым на обед вместо тушеного мяса с овощами будет подано познание Сварога и сыновей Сварожичей. Когда ворота открыли и мост начал опускаться, наследник перестал смеяться, однако, все еще находясь в приподнятом настроении, резко тронул коня вслед за Аилоуненом. Вместе они подъехали почти к краю моста, но так, чтобы можно было разглядеть стоявших на той стороне мопилийцев и остановились. И пока мост, тяжело скрипя, гудя, опускался вниз, Святозар смог рассмотреть воинов, каковые стояли под каким-то блеклым, прямоугольным бело-желтым стягом. Рядом с тем, кто держал стяг на белых, черных и гнедых лошадях расположились впереди тысячи воинов, тофэраф и десять подчиненных ему сотвизов. Лишь только мост достиг противоположного берега, еще даже не успев коснуться его края, Аилоунен и Святозар направили своих коней на деревянную его поверхность и поехали навстречу мопилийцам, следом за ними потрусили Лесинтий, Винирий и сотня воинов Артарии. Чем ближе подъезжал к мопилийцам Святозар, тем сильнее выгибались его губы в презрительной усмешке, видя перед собой не воинов, а толстых хряков, которых какой-то глупец посадил на коней…Нет! Ну, в самом деле, не только тофэраф, но и почти все сотвизы были толстыми, гладкими и похожими на хорошо откормленных свиней. Их навыкате маленькие глаза, при виде Аилоунена и Святозара неспешно приближающихся к ним, выкатились еще сильней, а толстые, безобразные губы тофэрафа точно покрытые сверху слоем белого жира, затряслись, толи от злобы, толи от страха. Потому, как только правитель и Святозар миновали половину моста, восседающий на белом коне тофэраф оглянулся и громко, что-то крикнул воинам. Те весьма лениво сняли с плеч луки, вставили стрелы и натянули тетиву, а когда тофэраф махнул рукой, выпустили в приближающегося неприятеля стрелы. Стрелы высоко взвились в небо, но так же как и воины стоявшие позади тофэрафа и сотвизов не поддерживающие как такового строя, стрелы взметнувшись выспрь, полетели «абы как»… в разных направлениях. Большая их часть упала в ров наполненный водой, ну а те которые все же решили достичь неприятеля, были остановлены повелением Святозара, который увидев летящие стрелы, поднял руку, и, направив ее на них, тихо пропел-прошептал: «Стрелы, стрелы, повелеваю вам, падите вниз, вниз на землю». Стрелы уже было подлетевшие неплотной стеной к краю моста, на миг застыли в воздухе, едва осветившись лазурью, а после осыпались вниз на землю. Тофэраф, а за ним и все его сотвизы еще сильнее выкатили глаза.

Между тем неспешно приближающийся к ним Святозар смог разглядеть, что трясущиеся губы тофэрафа покрыты не жиром, а какими-то белыми гнойниками и ранами. Тофэраф опять громко крикнул, повелевая воинам, выпустить стрелы по предателям и махнул рукой. И немедля воины натянули тетиву и метнули в подъезжающих к ним стрелы. Наследник, также порывчато взметнул руку навстречу стрелам и пропел — прошептал: «Стрелы, стрелы, повелеваю вам, превращайтесь во прах!». Стрелы немедля замерли в воздухе, прямо над воинами, сотвизами и тофэрафом, морг спустя покрылись легким лазурным туманом, выпорхнувшим из руки Святозара и поглотившим их. Наследник стремительно дунул на туман и тот, вроде подхваченный порывом ветра вмале рассеялся, а стрелы в тоже мгновение распались на крохотные лазурные искорки, осыпавшиеся вниз, и покрывшие лишь на миг сверху, шлемы и кольчуги сотвизов и тофэрафов, лазурчатым снегом. Лазурь ярко блеснула в солнечных лучах и потухла. А тофэраф сызнова вздел руку вверх, лицо его покрылось красными пятнами, и он нежданно зычно закричал, обращаясь к Святозару:

— Ты, пес, пес восурский, шелудивый пес, зачем пришел на наши земли? Мало тебе, что ли этой гнилой, мерзостной, грязной, как и ты сам, земли в Восурии? Пес, пес восурский, и сам ты шелудивый и земля твоя такая же шелудивая, и отец твой… Но кем был отец Святозара, по мнению тофэрафа, никто так и не узнал… Потому что наследник внезапно сам купно покрылся красными пятнами, и не успел Аилоунен даже вскрикнуть, порывчато направил руку на воинов, во главе с тофэрафом и тихо пропел-прошептал повеленье познать Правь. И тотчас вся тысяча во главе с хряком — тофэрафом и хряками — сотвизами посыпалась с коней, точно переспевшие яблоки с яблони. Аилоунен лишь в последнее мгновение успел успокоить коней потрясенных таким доселе никогда невиданным падением хозяев.