Сыны Семаргла

— Не знаю, мне так кажется, — молвил Святозар, и, легохонько скривил губы. — Мне так кажется… когда я впервые увидел его руку с этими ужасными наростами, то вспомнил демона Босоркуна, которого присылал ко мне Чернобог… чтобы я… чтобы я не ссорился с Паном… И этот человек также изгибал губы, или то, что у него там осталось от губ, также, как их изгибал Босоркун… А потом, Аилоунен, я сделал то, что желал Чернобог, снял забвение с твоей души, помог душам начать возрождение в Неллии и теперь во мне отпала необходимость… Теперь я более не нужен Чернобогу, ведь он все время считал, что я выполняю его повеленье… его желанье… Но это друг мой не так, я выполнял повеленье моих светлых Богов и моей души… Поэтому— то Чернобог, наверно, и решил, что раз я выполнил, то, что он желал, теперь наконец— то можно убить сына, извечного своего врага, ДажьБога. Правитель какое-то время хранил молчание, лишь тревожно покусывая нижнюю губу, а немного погодя, заметил:

— Может ты и прав… может это и Босоркун его привел, по велению Чернобога… Но тогда благодарение Семарглу потому, как это он… он точно пропел мне слова древней песни, которую когда-то мне подарил: «И вот идет в степи нашей великое множество иных родов, И не должны мы быть мирными, И не должны просить помощи, ибо она в мышцах наших, и на конце мечей, И ими мы сечем врагов.»[3] Как только я услышал эту песню, я поворотил коня и поскакал к тебе на площадь, потому, что мой отец Семаргл всегда предупреждал меня о грозящей беде словами из этой песни.

— Да…,-откликнулся наследник. — Семаргл опять меня спас… Мой Бог и мой друг спасли меня от страшной… — Святозар смолк порывисто дыхнул и внезапно, словно вновь увидев черную руку и ярко горящее в магическом огне тело человека, передернул плечами, да негромким наполненным болью пережитого голосом, добавил, — спасли меня…

Спасли меня от страшной смерти… как мне только благодарить вас обоих.

— Ах, друг мой, что ты такое говоришь, — отозвался правитель, и в его голосе прозвучала та же боль, что и в голосе Святозара. — Какая благодарность… чтобы я делал… если бы намерения Чернобога сбылись…Чтобы делал Семаргл, чтобы он сказал ДажьБогу и Перуну…О, Боги мои! — Аилоунен протянул руку и ласково погладил Святозара по волнистым, каштановым волосам.

— Жалко только, — заметил наследник и так как у него опять начал покалывать правый висок, поморщил лицо. — Что сейчас в этом магическом огне, также как гибнет от моего меча, умерла душа этого человека.

— Святозар, да я уничтожил этого человека, и не только его тело, но я уверен… — Аилоунен поднялся с сиденья, и, посмотрев на наследника, сверху вниз, молвил, — и его черную душу…Потому как он знал насколько опасен, однако пришел… заражая и убивая по дороге других, не повинных людей. И даже пусть ему нашептывал в уши Босоркун или Тальперуза, для меня не важно, кто ему шептал, важно, что я смог его остановить… Вот именно так и остановил когда-то Семаргл извращенные тела и души галатеронцев.

— А… а… — внезапно протянул наследник и взволнованно глянул на Аилоунена. — Теперь я понял, где слышал это слово— тальперуза. Оно из твоей прошлой жизни, а в моей голове и душе уже так все перемешалось, что я сразу и не вспомнил, что слышал его, когда проглядывал твою жизнь. Когда видел смерть галатеронцев, точно также как вижу сейчас смерть приолов, как может быть, когда-нибудь, увижу смерть собственного народа, моих дорогих восуров.

— Друг мой, — обеспокоенно заметил правитель и принялся прогуливаться вдоль ложа по комнате взад и вперед. Его нос и лоб все еще были покрыты тоненькими морщинками, а губы заметно вздрагивали, — ты, слишком, много об этом думаешь. И каждого… каждого несчастного пропускаешь через свою душу. Так долго ты не выдержишь, надо понять одно, это и есть жизнь. Жизнь человека начинается с его рождения, а заканчивается смертью. Жизнь народа начинается с его рождения, а заканчивается смертью. Жизнь земли, и окружающих ее звездных светил — все начинается с рождения, а завершается смертью. Но во время своего движения от появления, как таковой сущности, до ее гибели, до остановки движения этой сущности. Она— эта сущность, не важно человек ли то, народ, земля или звезда, встречает много преград, окольных путей, узких троп, глубоких, бездонных пропастей…

Сущность встречает обман, болезни, предательство, страдание и боль.