Сыны Тьмы

– Дождь, – поздоровалась с нею Сатьябхама. Дождь. Это имя наверняка выбрала сама Сатьябхама. Те, кто присоединялся к Серебряным Волчицам, отказывались от старых имен и званий и принимали новые, странные. Под началом Сатьябхамы теперь служили Герб, Благочестие и даже Одноглазка. – Отправляйтесь к командору Каину на Стенах и прикажите перегруппироваться на Сестер. Скажите, пусть четверть резервных сил направятся к Шпилю Камня Снов, чтобы вернуть господина Критавармана. Пошлите Благочестие приготовить грифона.

– Ты забираешь Гаруду?! – пораженно воскликнул Кришна. Это создание – наполовину лев, наполовину орел – было его, и лишь его питомцем, но Сатьябхама, похоже, решила позаимствовать его без предупреждения.

– А ты что, против? – Лишь женщина могла произнести эти четыре слова настолько угрожающим тоном. Губы Балрама тронуло нечто, весьма похожее на улыбку. Ему всегда нравилось наблюдать, как Кришна пытается найти лазейку.

– Ты забыла, что в третьем сражении его тяжело ранили? Он – не огнедышащая ящерица, если ты забыла, а лев – пушистик с крылышками. Сатья, он слишком молод, чтоб участвовать в сражениях!

– Ему сто лет! Из-за дыма ничего не видно. Нам нужны глаза в небе!

Разве есть солдаты, которые могли бы повторить подобное? – горделиво задумался он, но уже в следующий миг стряхнул наваждение:

– Грифоны живут восемьсот лет, так что он только входит в зрелый возраст. Вдобавок не осталось ни одного самца его племени. Прекрати, Сатьябхама! Я готов заключить с тобой еще одно пари. – Кришна вытянул шею, разглядывая солнечные часы на крыше здания Сената. – В течение следующего часа битва прекратится. Принимаешь пари?

Сатьябхама поджала губы:

– И что получит выигравший?

– Никаких ограничений сегодня ночью. Ты ведь видишь, что все шансы против меня?

Сатьябхама глянула на солнечные часы, затем на клубы пыли, поднимающиеся внутри Третьей Стены, и вздохнула:

– Хорошо, я остаюсь.

Балрам не обращал на их разговор никакого внимания.

– Дождь, запомни, для подачи команд я буду использовать рог. Если я упаду, рог перейдет к госпоже Сатьябхаме. И если она упадет… – он оглянулся, чтобы неодобрительно глянуть на Кришну, – к господину Кришне.

Дождь тоже глянула на него, а затем кивнула Балраму:

– Похоже, от этого рога зависит очень многое, господин. А что, если он замолчит? Что, если господин Кришна будет убит?

Кришна в ужасе уставился на нее.

– Господин! – В комнату вбежал, тяжело дыша, гонец, его грудь часто вздымалась, а лицо было покрыто пылью и сажей. Он что-то прошептал высокой охраннице, стоящей рядом с Дождем. Жилистая, слишком молодая, чтобы быть солдатом, женщина скинула капюшон, под которым оказались серо-голубые глаза и коротко подстриженные иссиня-черные волосы, торчащие во все стороны. Оспины покрывали ее щеки и дерзко торчащий нос, а поверх поношенной запачканной формы висела целая мешанина амулетов. У бедра виднелся короткий меч в потрескавшихся деревянных ножнах.

– Магадханцы отвели свои силы! Мы победили! – объявила она хриплым от радости голосом.

– Полегче, Буря, – предупреждающе окликнула ее Дождь, хотя и сама была не в силах сдержать улыбку. Буря. Кришна поморщился. Что за имена?!

– Но как? – Балрам был явно обеспокоен тем, что его лишили возможности героически погибнуть.

– Хм, мы не знаем, – пробормотал посыльный.

Среди воинов и воительниц, которые никак не могли поверить в случившееся, воцарилась странная тишина. Кришна не удержался, вскинул голову к небу и расхохотался. Его волосы блестели на солнце, оттеняя смуглую кожу и синие глаза, настолько темные, что даже при солнечном свете они казались фиолетовыми.

– Думаю, мы никогда не найдем ответа на этот вопрос, не так ли?

– Повелительница войны, пора расплатиться по счету. – Кришна озорно улыбнулся Сатьябхаме.

Балрам, перегнувшись через зубцы, озадаченно закрутил головой, как будто у него на шее был маятник:

– Как ты… почему они отступают?

Сатьябхама сняла шлем.

– Что ж, я разочарована. Но пари есть пари. Приходи в мои покои сегодня ночью, муж. Я подготовлю что-нибудь особенное.

– На этот раз пусть это будет что-нибудь романтичное, Сатья. Кандалы и клубника слегка разные вещи.

Дождь и Балрам обменялись испуганными взглядами. Буря хихикнула.

– Приношу извинения за лишнюю информацию, дамы. Мой брат, конечно, привык к подобному, – сказал Кришна.

– Это не значит, что тебе стоит снова и снова надо мной издеваться, – проворчал Балрам.

Кришна собирался продолжить разговор, но Сатьябхама оттащила его в сторону. Балрам сочувственно похлопал Дождь по плечу:

– Прости моему брату его манеры, Дождь.

– Все в порядке, мой господин, – стоически ответила та. – Это уже произнесено. Мне осталось лишь напиться, чтобы та часть моего разума, что способна создавать образы, попросту захлебнулась.

III