Сыны Зари

Росс почти забыл о своей начальной цели, точно так же, как уже начинал забывать свою жизнь с Энджи и детишками. И еще он абсолютно забыл о том, что ему уже следовало остановиться, поэтому на следующий вечер он снова вышел на улицу. Он доехал до небольшого парка в самом центре одного жилого района. В этот поздний час парк был закрыт и ворота его заперты. Росс перелез через ограду и прошелся с полмили через пышные сады и липовые аллеи. Ветерок слегка шевелил листву. Какие-то ночные твари возились в подлеске.

За южным входом в парк была улица, полная магазинов и ресторанов, а прямо напротив располагался кинотеатр. Росс остановил свой выбор на одной из двойных дверей. Сеанс как раз закончился, и народ начал выходить на улицу.

Семейная пара средних лет, идут под ручку. Какой-то мужчина высматривает у обочины такси. Пара девушек, за ними молодые влюбленные, следом четверо подростков, спорящих о чем-то.

Ищи и выбирай, ищи и выбирай.

Какая-то смеющаяся девушка. Мужчина, держащий ее за руку. Голубой пиджак, белый свитер, серый костюм, светлые волосы, темные волосы, высокого роста, маленького роста...

Ищи. Выбирай. Бабах!

Глава 14

Стюарт Келсо не был похож на других психиатров, с которыми встречался Кэлли. Когда он впервые вошел в его кабинет и назвал свое имя, Кэлли не сразу сообразил, зачем этот человек явился сюда.

– Келсо... – сказал он. – Келсо...

– Я собирался заглянуть к вам еще в прошлую пятницу, но не смог выбраться.

И Кэлли наконец вспомнил. Он по телефону попросил принести им кофе и, пока звонил, успел присмотреться к этому Келсо. Тот был одет в джинсы, кроссовки, черную футболку и легкую куртку. Длинные волосы с небольшой проседью сзади стянуты в «хвост». Худой, как зубочистка, он улыбнулся Кэлли и сказал:

– Вы, должно быть, очень уж сильно хотите накрыть эту тварь.

Это прозвучало так неожиданно, что Кэлли расхохотался.

– Что ж, он ведь нам и вправду много крови попортил.

– Да, я читал ваши сообщения, – сказал Келсо. – Обо всех случаях нападения, которые были. Не так-то много, за что вам уцепиться?

– Можно сказать, почти ничего.

– Вот почему вы и призвали меня?

– Любая помощь, которую мы можем сейчас получить...

– А вы встречались с другими? Я имею в виду психиатров.

– С двумя.

– И что?

– Ну, я не уверен... – уклончиво начал Кэлли, но оборвал себя, подыскивая подходящее выражение.

– Пользы от них ни хрена, – помог ему выйти из затруднения Келсо, и Кэлли ухмыльнулся в ответ.

– Они, похоже, говорили, что наш снайпер, возможно, не совсем в ладах со своим внутренним "я". Но дело в том, что я уже отрабатывал такой вариант.

– Ну и как они сформулировали заключение?

– Вроде бы параноидальный самообман, а? – Кэлли пытался вспомнить. – Галлюцинативные построения... Онтологическая неустойчивость.

– Так, – кивнул Келсо. – Что ж, можно назвать и так.

– А вы как бы предпочли?

– Я бы сказал, что у него чердак поехал.

– Именно так?

– Вероятно.

– Это единственное, – насторожился Кэлли, – что вы могли бы сообщить мне?

– Нет, – улыбнулся Келсо и покачал головой. – Я не пытаюсь с видом знатока поучать вас. Конечно, специальные термины могут неплохо в какой-то степени обрисовать этого человека. Но я не понимаю, какую, собственно, это может оказать помощь, если вы узнаете, что его, возможно, подавляло влияние матери или что он страдал от дисбаланса микроэлементов в организме, и поддержите любую из подобных теорий. Насколько я понимаю, у вас нет ни единой версии насчет этого парня, а следовательно, знание того, что его, вполне возможно, угнетает какой-то комплекс неполноценности, вряд ли продвинет вас намного дальше, ведь так? Если я вообще чем-то могу вам помочь, то, похоже, надо идти по пути предположений о том, что он еще будет делать.

– Да. – Тут принесли кофе, и Кэлли после паузы продолжал: – И что же, по вашему мнению, он будет делать?

– Это зависит от того, почему он ведет себя именно так.

– Простите?

– Если это связано с каким-то кризисом, то есть если что-то специфическое вселяет в него страсть убивать людей, тогда все будет зависеть от способа разрешения этого кризиса. Ваша теория заключается в том, что он убивает без всякого повода. Но этого не может быть. Он убивает без какого-либо очевидного повода. То есть этот повод для нас неясен. Вам следует допустить, что возможность подобных его действий уже некоторое время существовала. Может быть, довольно долго. И что-то дало ему толчок. От этого «что-то» многое зависит. Насколько глубоко оно в него проникло, сможет ли он от него избавиться.

– Но это «что-то»... Какого оно рода?

– А Бог его знает! Это может быть тяжелая моральная травма: кто-нибудь умер или кто-нибудь отверг его в иной манере.

– В иной манере? – Кэлли не мог уловить связи.