Сырок. История моей жизни и бизнеса

Мораль такова: каждый человек должен заниматься своим делом и не должен питать иллюзий, что если он стал великим прыгуном или шахматистом, то будет так же удачлив как предприниматель или инвестор.

Есть еще пример со знаменитым капитаном сборной СССР по хоккею Вячеславом Фетисовым. Он переехал в США в 1989 году (ему был 31 год) и еще девять лет играл в НХЛ. Заработанные деньги инвестировал в сеть итальянских кондитерских. Но русские ведь не итальянцы. Сеть прогорела, финансовое положение стало критическим, и это, как говорят, стало одной из причин, почему он вернулся на заработки в России.

Надо выбирать профессию, в который ты станешь номером 1. Американский философ Ральф Уолдо Эмерсон сказал, что если человек способен лучше, чем его сосед, написать книгу, прочесть проповедь или сделать мышеловку, то люди протопчут к его дому дорогу, живи он хоть в лесу.

* * *

Также важно, Саша, – чем раньше, тем лучше, – сформулировать житейские истины, осознание которых позволит меньше ошибаться и лишний раз не расстраиваться.

Сравнение

Все познается в сравнении.

В древних Афинах жили сибариты и гедонисты, а в Спарте – непривередливые воины. Всегда считалось, что наиболее умелые повара живут в Афинах. Однажды понтийский царь прослышал, что в Спарте есть замечательный повар. Он выписал его за деньги и попросил приготовить самое лучшее блюдо. Повар сделал любимую спартанцами черную похлебку из чечевицы и бычьей крови. Царь попробовал и сказал: «Вот гадость! Как это вообще можно есть?» Повар ответил: «Чтобы было вкусно, надо переплыть три раза реку Эврот туда и обратно».

Чтобы получить радость от еды, надо немножко себя приостановить и поголодать. Когда появится чувство голода, любое блюдо съешь с таким удовольствием, что испытаешь счастье.

Или, например, если с женщиной встречаешься каждый день, рано или поздно, к сожалению, яркое сексуальное влечение уменьшится. Но когда ты сделал перерыв в пару-тройку недель, то общение с ней доставит большое удовольствие.

Порой мы придаем чрезмерное значение мелким неприятностям, а надо бы испытывать счастье, потому что нет непоправимых бед. Бодо Шефер сказал: «Грустить при жизни так же неестественно, как смеяться на похоронах».

Все познается в сравнении, поэтому ощущение счастья можно конструировать. Надо просто понимать, что все могло быть гораздо хуже, и сравнивать не с идеалом, а с этим «хуже».

Музыкант и бывший вор в законе Генрих Сечкин вспоминал о случае, помогшем ему пережить тюремные тяжести: «По субботам родственники выезжали в Гомель за керосином и другими атрибутами домашнего быта. Иногда они брали с собой и меня. В то время мне шел тринадцатый год.

Однажды, во время очередной поездки в город, около базара я увидел нечто перевернувшее в дальнейшем все мои представления о жизни. Возле ворот, привязанный, чтобы не свалиться, к дощатой тележке с подшипниками вместо колес, сидел нищий. В полном смысле обрубок человека. У него не было обеих рук, ампутированных до плечевых суставов, ног – до паховой области. Он был слеп и глух и изредка издавал какие-то нечленораздельные звуки, открывая свой обезображенный, обгоревший рот, в котором виднелся крохотный обрубок языка. На месте колен у него лежала кепка, в которую прохожие с наворачивающимися на глаза слезами бросали деньги, после чего спешили побыстрее уйти от столь ужасного зрелища.

Этого нищего привозили на базар рано утром и увозили поздно вечером. Люди рассказывали, что это бывший танкист, побывавший в немецком плену. И когда я представил себе весь кошмар его положения, мурашки поползли по всему моему телу. Какая страшная, кромешная тьма окружает этого получеловека! Какая до звона щемящая тишина навечно остановилась в его сознании! Жуткая изоляция от всего живого на Земле создала для него совершенно иное измерение времени. Когда вокруг него кипела жизнь, когда все остальные люди в трудах и заботах не замечали стремительно текущего времени своей жизни, он наверняка с каждым ударом своего сердца отсчитывал секунды, моля Всевышнего как можно скорее послать ему избавление от этих нечеловеческих страданий. В своей беспомощности он не в состоянии был ни сказать, ни показать, ни написать, чтобы люди спугнули осу, запустившую жало в его беззащитное тело. Периодически возникавшая под ним лужица вызывала слезы у мужчин и нервную истерику у женщин. Он не в состоянии был убить себя и даже каким-либо образом дать понять окружающим, чтобы они помогли ему это сделать. Наверняка у него не было ни одного близкого человека, так как в ином случае ему не позволили бы ежедневно испытывать подобные мучения в зной и стужу на гомельском базаре.

Образ этого несчастного остался со мной на всю мою жизнь. И после того как боль от увиденного и пережитого постепенно улеглась, я почувствовал себя необычайно счастливым человеком. Впоследствии, когда в моей жизни наступала черная полоса, я вспоминал его, и мгновенно наступало волшебство. Черная полоса превращалась в полосу, сверкающую всеми цветами радуги, искристую, радостную, прекрасную, безмятежную.